дорогу, ведущую к дому.
— Средне.— Гай дважды запнулся, пока выговорил это единственное слово. Сердце у него колотилось, и он знал, что только бегом мог бы его успокоить.
— Гай, выпей чего-нибудь,— шепнула ему на ухо Энн, останавливая автомобиль перед домом.— На кухне есть бутылка коньяка.— Она притронулась к его запястью, и Гай невольно отшатнулся.
Действительно, подумал он, нужно что-нибудь выпить. Однако заранее знал, что к алкоголю не притронется. Миссис Фолкнер шла рядом с ним по газону к дому.
— Красивый дом! Ты можешь гордиться им, Гай!
Он кивнул головой. Дом уже закончен, ему не придется представлять его себе, как тогда, на фоне письменного стола в номере мексиканского отеля. По желанию Энн кухня выложена мексиканской кафельной плиткой. Она любила носить разные вещи, купленные в Мексике: поясок, сумочку, кожаные сандали. Длинная вышитая юбка, виднеющаяся из-под твидового пальто, тоже оттуда. У Гая было впечатление, что он выбрал тогда отель «Монте-Карло» для того, чтобы воспоминание о том мрачном розово-коричневом номере и видение лица Бруно, которое ему там показалось в полированной столешнице письменного стола, преследовало его до конца жизни.
Только месяц отделял их от даты свадьбы. Еще четыре вечера в пятницу, и потом Энн будет ждать его здесь, в большом зеленом кресле у камина; ее звонкий голос
будет звать его из кухни, облицованной мексиканской плиткой; они вместе будут рисовать в мастерской на втором этаже. Имеет ли он право приковать Энн к себе? Он стоял, глядя на спальню, и краешком сознания отмечал, что эта комната, кажется, чересчур загромождена, так как Энн хотела, чтобы спальня была «несовременной».
— Не забудь поблагодарить маму за мебель, Гай,— шепнула Энн.— Знаешь, этот комплект мы получили от нее в подарок.
Конечно, спальный комплект из вишни. Он помнил, что Энн говорила об этой мебели в то утро за завтраком, помнил свою перевязанную руку и черное платье, в Котором Энн ускользнула утром с приема у Элен. Он не сказал тогда то, что следовало сказать об этой мебели, а теперь было слишком поздно. Фолкнеры наверняка заметили, что с ним происходит что-то неладное. Все это видят. Он просто человек, жизнь которого отсрочена, который спасся от какого-то висящего над ним сокрушительного удара.
— Подумываешь о какой-нибудь новой работе, Гай? — спросил Фолкнер, угощая его сигаретой.
Гай не заметил, когда отец Энн вышел за ним на боковую веранду. Словно оправдываясь, он вытащил из кармана сложенный лист бумаги и показал Фолкнеру эскиз больницы. Тот задумчиво склонил голову, хмуря кустистые седеющие брови. Он вовсе меня не слушает, подумал Гай. Ом наклонился, чтобы вблизи увидеть мою вину, которая окружает меня темным ореолом.
- Странно, что Энн мне ничего не говорила об этом,— сказал Фолкнер.
— Я хотел сообщить эту новость позднее.
— Ах, так! — рассмеялся Фолкнер.— Свадебный подарок!
Потом Фолкнеры поехали к придорожный магазин за сандвичами. О Гая уже было довольно этого дома. Он предложил Энн прогулку на скалистую возвышенность неподалеку.
— Хорошо, через минутку. А сейчас иди сюда,— ответила она, стоя перед высоким камином. Положила руки ему на плечи и посмотрела в лицо с некоторым беспокойством, однако все еще сияющая от гордости за новый дом.— Они у тебя ввалились больше, чем прежде,— заметила она, нежно прикасаясь пальцами к его щекам.— Нужно будет позаботиться, чтобы ты лучше питался.
— Это от недосыпа,— прошептал Гай. Он сказал ей, что последнее время работал до поздней ночи, потому что взял заказ в агентстве по примеру Майерса, чтобы больше заработать.
— Но, мой дорогой... мы... мы достаточно богаты. Не беспокойся, любимый!
Она уже несколько раз спрашивала, не приводит ли его в ужас мысль о браке, действительно ли он хочет на ней жениться. Если бы она повторила этот вопрос сейчас, кто знает, ответил бы он утвердительно; но ведь он не сделает этого здесь, возле их совместного домашнего очага.
— Меня ничто не беспокоит,— быстро ответил он.
— В таком случае обещай, что ты не будешь так перерабатывать,— попросила она и в порыве радости и надежды обняла его.
Автоматически, словно это для него ничего не значило, он поцеловал ее — просто потому, что Энн этого ждала. Она заметит это, подумал он, она всегда замечает даже самые мельчайшие нюансы,