Это ваше место? — обратился он к Бруно.
Блондин с миной законного владельца развалился в углу.
— У меня спальное купе в соседнем вагоне.
— В третьем?
— Насколько я помню, да. Кондуктор пошел дальше.
— Что за тип,— вздохнул Бруно, глядя в окно.
Гай вернулся к Платону, но въедливость скучающего попутчика, впечатление, что тот в любую минуту снова с ним заговорит, мешали ему сосредоточиться. Он размышлял, не сходить ли в вагон-ресторан, но по каким-то неясным причинам все еще торчал на своем месте. Поезд притормаживал. Бруно уже открыл рот, чтобы что-то сказать, когда Гай встал, перешел в следующий вагон и, до того как поезд окончательно остановился, спрыгнул на землю.
Более естественный, густой от мрака воздух он почувствовал, как удушающую мягкую подушку на лице. Его окутал запах пыли, разогретого гравия, смазки и горячего металла. Он был голоден, однако не вошел сразу в вагон-ресторан; несколько секунд медленно рро-гуливался вдоль него туда и обратно, засунув руки в карманы, жадно вдыхая воздух, казавшийся, впрочем, ему неприятным. На юге в небе мигало созвездие красных, зеленых и белых огней. Он подумал, что Энн наверняка ехала накануне по этой трассе в Мексику. Он мог бы ее сопровождать. Она уговаривала его ехать вместе, по крайней мере до Меткалфа. Может, она бы остановилась на один день и познакомилась с его матерью... Да, он бы ей это предложил, если бы не Мириам. А может, он не обращал бы внимания на Мириам, если бы сам был другим, если бы умел легче относиться к этому делу. Конечно, он рассказал Энн о своем браке с Мириам, посвятил ее почти во все, однако он бы не вытерпел конфронтации этих двух женщин. Ему хотелось несколько часов побыть в одиночестве, чтобы собраться с: мыслями. До сих пор ему это не слишком удалось. Но чем поможет мышление и логика, когда речь идет о Мириам?
Кондуктор предупреждающе крикнул, однако Гай ждал до последней секунды, прежде чем наконец впрыгнул в вагон, следующий за вагоном-рестораном.
Он успел заказать ужин у официанта, когда в дверях вагона появился молодой блондин, неуверенно держащийся на ногах; на его лице с торчащим из уголка рта окурком сигареты было чуточку рассерженное выраже-
ние. Гай с того момента, как покинул купе, не думал о нем, и теперь эта высокая фигура в костюме цвета ржавчины появилась, как неприятное воспоминание. Блондин его заметил и неожиданно улыбнулся.
— Я боялся, что вы остались на перроне,— весело сказал он, отодвигая стул по другую сторону стола.
— Прошу меня извинить,— ответил Гай,— но мне бы хотелось немного побыть одному. Мне нужно обдумать различные дела.
Бруно погасил окурок, который уже обжигал ему пальцы, и полубессознательно посмотрел на нового знакомого. Он был пьян сильнее, чем несколько минут назад. Черты его лица казались смазанными, нерезкими.
— Мы бы могли спокойно посидеть у меня в купе. Поужинали бы там. Что вы на это скажете?
— Спасибо, я предпочитаю остаться здесь.
— Нет-нет, так легко я не сдамся. Официант! — Бруно хлопнул в ладоши.— Пожалуйста, принесите ужин этого джентльмена в третий вагон. Для меня ромштекс, не очень поджаренный; хрустящий картофель и шарлотка. И два шотландских виски с водой, как можно быстрее.— Он с игривой улыбкой посмотрел на попутчика.— Согласны?
После краткого колебания Гай встал и пошел за ним. В конце концов, все равно, собственное общество ему уже опротивело. Оказалось, что Бруно заказал виски только для того, чтобы получить бокалы и лед, потому что в его купе на чемодане из крокодиловой кожи стояли в ряд четыре бутылки с желтыми этикетками. Этот ровный ряд бутылок был единственным элементом порядка в общем хаосе. Везде стояли чемоданы и баулы, загораживая проходы и оставляя только маленький лабиринт посередине купе. Вокруг были разбросаны части спортивной одежды и инвентаря: теннисные ракетки, сумки с клюшками для гольфа, два фотоаппарата, плетеная корзина с фруктами и вином, выложенная папиросной бумагой. На сиденье у окна валялись иллюстрированные журналы, комиксы и книги. Рядом лежала коробка шоколадных конфет, перевязанная красной ленточкой.
— Беспорядок,— сказал Бруно, словно оправдывался.
— Ничего,— улыбнулся Гай. Место казалось забавным и уединенным, что в настоящий момент ему подходило. От улыбки его лицо прояснилось, он весь преобразился. Глаза снова видели окружающий