копре! Что бы случилось, если бы он так поступил? Не время об этом думать.
Что-то схватило и придержало его. Хейнс машинально замахнулся и принялся молотить кулаками, но это были только кусты, ветки, колючки. Он боролся с ними, продираясь сквозь чащу, потому что сирены были по-прежнему где-то близко, у него за спиной, а это направление было единственно возможным для бегства. Он сконцентрировался в атаке на неприятеля, вставшего у него на
пути, но с боков, с тыла, со всех сторон хватали его тысячи маленьких колющих рук, а их треск заглушал вой сирен. Хейнс с удовлетворением снимал напряжение в этой честной открытой схватке с природой.
Он очнулся на краю леса, лежа головой вниз на склоне пригорка. Долго он здесь лежал или упал секунду назад? Небо становилось серым, рассвет был близок. Когда Гай встал, темные точки замигали у него перед глазами: наверняка какое-то время он был без сознания. Он пригладил пальцами волосы — по вискам потекла вода. Вода? Может, у меня разбит череп, с ужасом подумал убийца и несколько мгновений стоял, уверенный, что в любой момент рухнет мертвым.
В низине редко разбросанные огни маленького городка блестели, как звезды. Гай машинально вытащил платок и перевязал у основания большой палец правой руки, где увидел темную кровь, сочащуюся из ранки. Добрел до ближайшего дерева и прислонился спиной к стволу. Обвел взглядом городок и дорогу. Действительно ли он стоит под деревом, измученный борьбой с лесом, а его голова еще наполнена грохотом выстрелов и воем сирен? Ему захотелось пить. На дороге, бегущей по краю города, он заметил автозаправочную станцию и направился к ней, спускаясь по склону холма.
Рядом со станцией была старомодная помпа. Хейнс подставил голову под кран. Все лицо у него горело, изрезанное и исцарапанное. К нему медленно возвращалась ясность мыслей. Он понял, что находится не далее чем в двух милях от Грейт-Нек. Снял с правой руки фиолетовую перчатку, державшуюся уже только на одном пальце и вокруг запястья. Спрятал ее в карман. Куда подевалась другая? Может, Гай ее оставил в лесу, когда перевязывал раненный палец? Волна паники показалась ему настолько хорошо знакомой, что даже взбадривала. Нужно вернуться и разыскать пропажу. Он обшарил карманы пальто, расстегнул его и проверил карманы брюк. Шляпа упала ему под ноги. Он забыл о шляпе — какое счастье, что он не потерял ее по дороге! Внезапно Гай нашел перчатку в левом рукаве, правда, только обрывок со средним швом, висящий на узкой полоске вокруг запястья. Спрятал эти остатки со странным облегчением, похожим на радость. Подвернул манжету разорванной внизу штанины. Он решил идти в южном направлении, которое теперь уже определил, и сесть в какой-нибудь автобус, едущий дальше на юг, а потом выйти у первой железнодорожной станции. Однако когда дви-
нулся с места, боль начала давать о себе знать. Сможет ли он с этими разбитыми коленями преодолеть все расстояние? Гай шел с высоко поднятой головой, чтобы прибавить себе отваги. Это было время суток, когда ночь состязается с днем и из мрака уже появляется низкое слабое свечение. Казалось, что ночь еще берет верх, что темноты больше чем света. Лишь бы она продержалась до того момента, когда Гай окажется дома и закроет за собой дверь.
Но день внезапно победил и разорвал светом весь горизонт с левой стороны. Серебристая каемка окружила вершину холма, который, словно проснувшись, начал переливаться лиловыми, зелеными и желтыми оттенками. На холме под деревом стоял маленький желтый домик. С правой стороны черное поле преобразилось в желто-зеленый луг, мягко волнующийся, как море. С луга с писком взлетела птица и остроконечными крыльями написала на небе торопливым рваным зигзагом какой-то бодрый лозунг. Гай остановился и несколько секунд провожал ее взглядом.

Глава XXIV
В сотый раз в ванной перед зеркалом он исследовал свое лицо, терпеливо прикладывая квасцы к каждой царапине на коже, которую потом припудривал. Хейнс приводил в порядок лицо и руки так, словно они не были частями его собственного гола. Глаза, всякий раз, когда он встречался в зеркале с их напряженным взглядом, мгновенно убегали куда то В сторону, и он подумал, что точно так же они должны были выглядеть тогда, в купе поезда, когда убегали от встречи с глазами Бруно.
Гай вернулся в комнату и снова опустился на кровать.