но поскольку один раз, просто ради шутки, представился как коллега по Институту изящных искусств, мне было неудобно менять объяснение. Потом начались допросы, и Джерард уцепился за эту деталь. Впрочем, возможно, она действительно выглядела подозрительно. Знаете, вскоре после встречи была убита Мириам. Гай поступил хорошо, когда во время расследования не называл фамилий всех случайных знакомых.— Он коротко засмеялся и сел в кресло.— Правда, меня трудно назвать подозрительной личностью.
— Но ведь это не имело ничего общего с расследованием по делу об убийстве вашего отца.
— Конечно, нет. Джерард не в ладах с логикой. Ему следовало быть изобретателем, а не детективом.
Энн нахмурила брови. Она не могла поверить, что Гай подтвердил версию Чарльза только потому, что правда выглядела бы подозрительно, или потому, что Бруно в поезде откровенничал о своей ненависти к отцу. Она решила еще раз спросить об этом у мужа. Ей хотелось задать ему также много других вопросов. Например, чем объяснить враждебность, с какой Чарльз говорит о Мириам, хотя никогда в жизни ее не видел. Она ушла на кухню, а Бруно с бокалом в руке приблизился и наблюдал за самолетом в темном небе, мигающим то красными, то зелеными огоньками. Он казался ему похожим на человека, который, делая гимнастику, то сгибает руки в локтях и прикасается пальцами к плечам, то снова вытягивает руки. Возможно, Гай в этом самолете летит обратно домой?
Бруно посмотрел на розоватый циферблат новых часов и, глядя на тонкие золотистые цифры, подумал, что Гай по достоинству оценил бы такие современные часы. Через три часа закончатся сутки, в течение которых он ни на шаг не отходил от Энн. Не предупредив ее по телефону, он приехал накануне вечером так поздно, что Энн предложила ему переночевать. Он спал в гостиной, там, где его один раз уже уложили, когда он напился пьяным на приеме. Перед сном Энн принесла ему чашку горячего бульона. Она была очаровательна, он ее любил!
Бруно отвернулся от окна и увидел, как она входит с тарелками.
— Гай вас очень любит,— сказала она, когда они уже сидели за столом.
Бруно посмотрел на. нее, немного удивленный, потому что уже забыл, о чем они разговаривали раньше.
— Нет ничего, что бы я для него ни сделал! Я чувствую, что меня соединяет с ним самая прочная, глубокая связь — как с братом. Может, потому что все в моей жизни начало изменяться вскоре после нашей первой встречи в поезде.
Он заметил, что с легкого, даже шутливого тона невольно перешел на серьезный тон; дал увлечь себя своим настоящим горячим чувствам. Потрогал пальцами коллекцию трубок, лежащих на раскладном столике. Сердце у него часто билось. Фаршированный картофель выглядел очень аппетитно, но Бруно не осмеливался есть и пить красное вино. Ему пришло в голову попроситься еще на одну ночь в гостиную. Энн, наверное, согласится, если он скажет, что плохо себя чувствует. В действительности его новый дом был ближе, чем она думала. В субботу он собирался в честь новоселья устроить большой прием.
— Гай точно вернется на уик-энд? — спросил он.
— Он так обещал,— ответила Энн, задумчиво положив себе салат.— Но я сомневаюсь, что ему захочется идти на какой-либо прием. Когда он занят новым проектом, он избегает развлечений, которые его отвлекают, предпочитая поплавать на яхте.
— Я бы тоже охотно поплавал. Возьмете меня?
— Хорошо, отправляйтесь с нами.— Она вспомнила, что Чарльз уже плавал на «Индии»; он однажды напросился, и они повредили борт. Внезапно ее охватило удивление, что она об этом забыла, и Энн почувствовала себя как бы обманутой. Невольно она подумала, что Чарльз способен на все, на ужасные вещи и всегда всем пустит пыль в глаза своей умилительной наивностью и несмелой улыбкой. Всем, за исключением Джерарда. Да, вполне возможно, что Чарльз организовал убийство отца. Джерард не пошел бы по этому следу, если бы не считал такое возможным. Энн осознала, что напротив нее, быть может, сидит убийца, и у нее мороз пошел по коже. Она встала, чуть резко, почти вскочила, словно хотела убежать, и отнесла тарелки на кухню. Почему в его голосе звучали нотки какого-то зловещего, безжалостного удовлетворения, когда он говорил о своей нена-
висти к Мириам? Он бы с удовольствием ее убил. Слабое хрупкое подозрение промелькнуло в голове Энн, словно сухой лист, подхваченный