птица
и как она называется. Он скользнул взглядом по слегка пожелтевшему газону, белой оштукатуренной стене и дикому кизилу, на котором уже появились первые почки. В этот день Бруно интересовался природой. Мать только что получила чек на двадцать тысяч долларов. Она получит больше, когда служащие страховой компании перестанут наконец браниться, а юристы закончат формальности. Во время ланча он говорил матери, что ему хотелось бы поехать с ней на Капри; пока он упоминал об этом неопределенно, но был уверен, что мать согласится. Вечером впервые после смерти отца они выбрались в ресторан, в любимое маленькое уютное заведение у шоссе недалеко от Грейт-Нек. Ничего удивительного, что раньше его не притягивала природа. Он иначе смотрит на газон и деревья с тех пор, как стал их владельцем.
Чарльз лениво перелистывал страницы блокнота, который держал на коленях. Этот блокнот подвернулся ему под руку сегодня утром, но Бруно не помнил, брал ли его с собой в Санта-Фе. Он хотел проверить, нет ли там каких-то записей, касающихся Хейнса, прежде чем Джерард обнаружит их. Стоило бы возобновить дружеские отношения с разными людьми теперь, когда у него хватает денег на все. У него возникла одна идея, и Бруно вытащил из кармана карандаш. Под буквой «П» он записал в блокноте:
Томми Пандини Семьдесят шестая Западная улица, 232.А под буквой «Щ»:Щука Пост спасателей Чертовы ворота.Пусть Джерард поломает себе голову над этими записями.
На обложке блокнота он прочитал: «Дэн, 8.15, отель «Астория». Он не имел понятия, кем был этот Дэн. На одном листке запись: «1 июня деньги от Кпт». Когда он посмотрел на следующий листок, у него мороз пошел по коже: «Гай, подарок, 25 долларов». Это тот ремень, купленный в Санта-Фе. Какого черта он вообще это записывал? Наверное, царапал от скуки что попало. Он вырвал листок.
Большой черный автомобиль Джерарда зарокотал на подъездной дорожке. Бруно овладел собой и не двинулся из кресла, продолжая просматривать блокнот. Наконец спрятал его в карман, а вырванный листок сунул в рот.
Джерард приближался по каменным плитам с сигарой в зубах и свисающими вдоль туловища руками.
— Есть что-нибудь новое? — спросил Бруно.
— Кое-что.— Джерард провел взглядом от угла дома наискосок через газон до белой стены, словно оценивал расстояние, которое пробежал убийца.
Бруно шевелил челюстями, незаметно пережевывая бумажный шарик, словно это была жевательная резинка.
— Например? — спросил он.
Глядя поверх плеча Джерарда, он увидел его маленького помощника, сидящего за рулем автомобиля и упрямо смотрящего на террасу из-под полей надвинутой на лоб серой шляпы. Мрачный тип, подумал он.
— Например, я уже знаю, что убийца не удирал прямо в город, а приблизительно в этом направлении.— Джерард сделал такой жест, каким владелец деревенского магазина мог бы показывать дорогу приезжему клиенту — широким размахом всей руки.— Он шел через лес и, должно быть, порядочно там намучился. Мы нашли вот это.
Бруно встал, чтобы посмотреть вблизи на остатки фиолетовой перчатки и нитки, вырванные из темно-синей ткани — очевидно, из пальто Хейнса.
— О, черт возьми! Ты уверен, что эти кусочки от одежды убийцы?
- Почти на сто процентов. Этот обрывок от пальто, а этот, второй, вероятно, от перчатки.
— Или от шарфа.
- Нем, здесь виден шов. Толстым веснушчатым пальцем он показал след пни.
— Элегантные перчатки.
— Дамские, со слабой улыбкой заметил Джерард. Бруно прыснул со смеху, по тут же сокрушенно умолк.
Я с самого начала знал, что это был профессиональный преступник, - вздыхая, сказал Джерард.— Наверняка он знал дом. Но профессионал не потерял бы голову и не пытался продираться сквозь густой лес в том месте.
- Гм,— с любопытством хмыкнул Бруно.
— Он также должен был знать правильную дорогу. А эта дорога идет в нескольких шагах оттуда.
— Откуда тебе это известно?
— Потому что это было преступление, тщательно заранее разработанное. Доказательство тому — сломанный замок в кухонной двери и ящик из-под молока под стеной.
Бруно молчал. Значит, Джерард узнал от слуги, что это он сломал замок, что это он подбросил под стену ящик.
— Фиолетовые перчатки! — рассмеялся Джерард. Бруно раньше не подозревал о том, что он способен так искренне веселиться.— Цвет не имеет значения, главное, чтобы не оставить