детектив, проводя расследование, должен выдвигать определенные версии.
— Я знаю моего мужа и понимаю, что он не мог ничего такого сказать и что ему не пришло в голову, что его жена в опасности. Я была с ним в Мексике, когда он получил известие о ее смерти, а раньше мы часто виделись в Нью-Йорке.
— А что вы помните о марте этого года? — тем же бесстрастным тоном спросил Джерард. Он взял пустой уже бокал и позволил Энн снова его наполнить.
Энн стояла у бара, повернувшись спиной к детективу и вспоминая март — месяц, когда был убит отец Чарльза. Гай тогда был крайне взволнован. Когда произошла та драка, в марте или в феврале? Возможно, он тогда подрался с Чарльзом?
— Как вы думаете, ваш муж мог видеться в марте с Чарльзом без вашего ведома?
Естественно, подумала она, это объяснило бы множество вещей: Гай знал, что Чарльз собирается убить своего отца; пытался его удержать от преступления и поэтому они подрались в каком-то баре.
— Это не исключено,— после некоторого колебания сказала она.— Не знаю.
— Как ваш муж чувствовал себя в тот период? Помните?
— Он нервничал. Мне кажется, я знаю, что его тогда расстроило.
— Что?
— Его работа...— Она не могла ничего из себя выдавить, кроме этих двух слов. Чувствовала: все, что она скажет, Джерард использует, чтобы нарисовать мрачный пейзаж, в котором хотел бы его увидеть. Она ждала, и Джерард тоже ждал, словно соревновался с Энн, кто дольше выстоит в молчании.
Наконец он стряхнул пепел с сигары и сказал:
— Могу ли я рассчитывать, что вы скажете мне, если вспомните какую-нибудь подробность из того периода, связанную с Чарльзом? Пожалуйста, сообщите мне по телефону в любое время дня или ночи. По этому номеру всегда будет человек, который примет сообщение и передаст его мне.— Он написал на своей визитной карточке номер и вручил ее Энн.
Она проводила его до двери и тут же вернулась к столику, чтобы вымыть бокал. И окно она видела Джерарда, сидящего и автомобиле; со склоненной головой он выглядел так, словно спал, но, вероятно, он записывал что-то в блокнот. Со сжавшимся сердцем она подумала, что он, возможно, записывает ее слова: она ведь признала, что Гай мог без ее ведома встречаться в марте с Бруно. Зачем она это сказала? Ничего такого ей не было известно. Гай говорил, что не видел Чарльза в период с декабря до их свадьбы.
Когда через час Гай вернулся домой, Энн в кухне присматривала за почти готовой уже запеканкой. Он поднял голову и принюхался.
— Креветки,— объяснила она.— По-моему, пора уже выключить духовку.
— Джерард был?
— Да. Ты знал, что он сегодня будет здесь?
— Я чувствую сигарный дым,— лаконично ответил он. Джерард наверняка рассказал Энн о встрече в поезде.— Что ему было нужно на этот раз?
— Он хотел узнать побольше о Чарльзе Бруно. Энн быстро посмотрела на стоящего у окна мужа.— Спрашивал, не упоминал ли ты о каких-то подозрениях относительно Бруно. Спрашивал также о марте.
— О марте? — повторил он, приближаясь. Встал прямо перед ней, и Энн заметила, как у него внезапно сузились зрачки. Она видела тоненькие, как волоски, следы царапин на щеках — следы той драки в феврале или марте.
— Спрашивал, не подозревал ли ты, что Чарльз планирует убить своего отца в марте.— Гай смотрел прямо ей в лицо, и его губы образовывали хорошо знакомую спокойную прямую линию, не выдавая угрызений совести. Энн отступила и перешла в комнату.— Убийство. Это страшно, Гай!
Он постучал сигаретой о стекло часов. Слово «убийство» в устах Энн болезненно ранило его. Если бы он мог стереть из памяти все воспоминания о Бруно!
— Ты ничего не знал об этом тогда... в марте, правда, Гай?
— Правда. А что ты сказала Джерарду?
— Ты думаешь, что это Чарльз организовал убийство своего отца?
— Не знаю, но возможно. В любом случае нас это не касается.— В первую секунду он даже не осознал, что лжет.
— Верно. Нас это не касается.— Она снова посмотрела на него.— Джерард утверждает, что ты познакомился с Чарльзом еще в июне прошлого года.
— Да, верно.
— Ну и что? Разве это имеет какое-то значение?
— Не знаю.
— Может, речь идет о том, что Чарльз тебе сказал тогда в поезде? Именно поэтому ты его не любишь?
Гай засунул руки глубже в карманы. Ему очень пригодился бы в эту минуту глоток спиртного. Он знал, что выдает свое волнение, что не может скрыть его от Энн.
— Послушай,