зеркале свое отражение. Ему показалось, что у него в глазах застыл ужас, а губы угрюмо сжаты, поэтому он сознательным усилием расслабил мышцы, Клюшка для гольфа ткнула его в спину. Он провел кончиками пальцев по ее холодной полированной поверхности. Металлические инкрустации в темной древесине напомнили ему ящичек с буссолью на парусной яхте Энн.
— В принципе есть только один сорт женщин,— продолжил Бруно,— в нескольких разновидностях. На одном краю шкалы лицемерка, на противоположном — тряпка. Кто что предпочитает.
— Однако есть такие женщины, как ваша мать.
— Я не встречал другой такой, как она,— ответил Бруно.— Ни одна другая женщина не стерпела бы того, что выносит моя мать. А она очень красива, многие мужчины ее обожают, но она всех держит на дистанции.
На какое-то время воцарилось молчание. Гай, постукивая очередной сигаретой по стеклу циферблата, отметил, что уже половина одиннадцатого. Ему следовало возвращаться в свое купе.
— Как вы обнаружили, что жена вам изменяет? — спросил Бруно, снова внимательно глядя на него.
Гай не ответил, занятый раскуриванием сигареты.
— Сколько у нее было любовников?
— Много, до того как я ее поймал.— Он сам себя убеждал, что может это рассказать, поскольку дело теперь уже не имеет для него никакого значения, однако одновременно ему показалось, что в его мозгу образовался какой-то маленький вихрь, который путает его мысли. Маленький, но как бы более реальный, чем воспоминания, с той минуты когда он произнес это вслух. Самолюбие? Ненависть? Или только злость к самому себе за то, что он до сих пор питает столь бесплодные чувства? Чтобы увести разговор от его личных дел, он спросил: — А что еще вы бы хотели сделать перед смертью?
— Перед смертью? Кто говорит о смерти? Я обдумал несколько таких выгодных дел, что комар носа не подточит. Когда-нибудь я, возможно, развернусь с одним из них в Чикаго или Нью-Йорке. А может, просто буду продавать идеи. У меня имеется также несколько идей относительно идеальных убийств.— Бруно снова устремил на него взгляд, неподвижный и вызывающий.
— Надеюсь, приглашая меня сюда, вы не собирались осуществлять один из этих замечательных проектов? — садясь, сказал Гай.
— О Боже! Да ведь я вас с первой минуты полюбил! Честное слово, Гай!
Растроганное лицо Бруно, казалось, молит о взаимности. Какое чувство одиночества в этих маленьких страдающих глазах! Гай озабоченно смотрел на свои руки.
— Вы думаете исключительно о преступлениях? — спросил он.
— Конечно, нет! О разных вещах, которые я бы хотел сделать. Например, о том, как когда-нибудь я подам тысячу долларов нищему. Когда я наконец получу соб-
ственные деньги, это будет одна из первых вещей, которые я сделаю. А вас никогда не подмывало что-нибудь украсть? Или кого-нибудь убить? Наверняка у вас были такие минуты. У каждого человека они бывают. Вы не думаете, что некоторым людям убивать на войне доставляет большое удовольствие?
— Нет, не думаю.
Бруно на мгновение заколебался.
— Ну, никто в этом не признается. Люди боятся признаваться в таких вещах. Но наверняка есть несколько лиц, которых бы вы охотно убрали с вашего пути, да?
— Нет.— Он внезапно вспомнил Стива. Да, когда-то он подумывал о том, чтобы убить Стива.
Бруно наклонил голову.
— Да, наверняка. Я по вашему лицу вижу, что так было. Почему вы не хотите признаться?
— Да, конечно, такая мысль могла промелькнуть у меня в голове, но ведь не всерьез. Я не отношусь к этому типу людей.
— А вот здесь вы грубо ошибаетесь! Каждый способен совершить убийство. Это зависит от обстоятельств, не от темперамента. Человек подходит к определенной границе, и достаточно мелочи, чтобы он через нее перешагнул. И это относится к каждому. Даже к вашей собственной бабушке. Вне всякого сомнения.
— Я с вами не согласен,— сухо ответил Гай.
— Я тысячи раз был в шаге от убийства отца. А вы кого хотели убить? Любовника жены?
— Одного из любовников, прошептал Гай.
— И вы были близки к убийству?
— Нет. Это была всего лишь мысль.— Он вспомнил бесконечные бессонные ночи, когда в отчаянии думал, что не сможет обрести покой, если не отомстит. Мог бы он тогда перешагнуть границу? Он услышал бормочущий голос Бруно:
— Вы были намного ближе, чем вам кажется, можете мне поверить.
Гай в задумчивости смотрел на него. Сгорбленный, в одной рубашке,