— спросил Гай.
— Я только хотел с вами поздороваться, спросить, как идут у вас дела,— Бруно глазел на Энн с усмешкой, в которой озабоченность сочеталась с неприязнью.
— Дела у меня идут прекрасно,— спокойно ответил Гай, повернулся и потянул за собой Энн.
— Кто это? — прошептала Энн.
Его подмывало оглянуться. Он знал, что Бруно стоит там, где он его оставил, и провожает их взглядом, возможно, плачет.
— Молодой человек, который был у меня на прошлой неделе и спрашивал работу.
— Ты для него не можешь ничего сделать?
— Не могу. Он алкоголик.
Он умышленно начал ей что-то рассказывать об их будущем общем доме, отдавая себе отчет в том, что ни о чем другом не мог бы сейчас говорить нормально. Он купил участок земли, и в настоящий момент там укладывали фундамент. После Рождества он собирался на несколько дней съездить в Элтон.
В кинотеатре он размышлял, как избавиться от Бруно, чем его напугать, чтобы тот перестал его преследовать своей назойливостью. «Что этому Бруно нужно?» — думал он, сжимая кулаки и глядя на экран. В следующий раз он пригрозит навести на его след полицию. Он готов был выполнить
эту угрозу. Не повредит, если он предложит полиции задать Бруно несколько вопросов. Но что этому Бруно от него нужно?

Глава XIX
Бруно не хотелось ехать на Гаити, но это все же была хоть какая-то возможность бегства. В Нью-Йорке или во Флориде, везде на территории Соединенных Штатов, где он мог бы оказаться рядом с Хейнсом и быть отвергнутым им, он бы испытывал муки. _ Чтобы залить горе, он много пил, сидя дома, в Грейт-Нек. Чтобы убить время, принялся измерять шагами дом и окружающий здание участок, а комнату отца тщательно обмерил портновской мерной лентой. Бруно упорно кружил, наклонялся, садился на корточки, проверял размеры по нескольку раз, двигался, как неутомимый автомат, и только когда чуть пошатывался и сбивался с намеченной прямой линии, выдавал,что он не машина, а всего лишь пьяный человек. Таким образом он провел десять дней после встречи с Хейнсом — в ожидании, когда мать и ее подруга Элис Леффингуэлл будут готовы к путешествию на Гаити.
Иногда ему казалось, что все его существо подвергается странной метаморфозе, характера которой на этой ранней стадии еще нельзя распознать. Когда он сидел один дома, в своей комнате, у него было впечатление, что совершенный подвиг увенчал его голову короной, невидимой, однако, для других людей. Легко и по любому поводу он волновался и начинал плакать. Однажды ему захотелось на обед самой лучшей черной икры, и так как дома была только красная, он велел прислуге сходить в магазин и купить черную. Он съел четверть тоста с икрой, попивая виски с водой, а потом едва не уснул, глядя на треугольный ломтик хлеба. Вдруг один конец тоста начал подниматься. И когда он наблюдал это вытаращенными от изумления глазами, сандвич перестал быть сандвичем, а бокал бокалом, лишь золотистый напиток на дне казался частью его самого, так что Бруно быстро допил виски. Пустой бокал и остаток тоста превратились в живые существа, которые над ним насмехались и ставили под сомнение его право на пир триумфатора. В этот момент ОТ дома с рычанием двинулся грузовичок доставщика мяса. Бруно сердито посмотрел на него в окно, поскольку ему казалось, что все предметы внезапно ожили и убегают от него — грузовичок, сандвич, бокал; даже деревья за окном, хотя они не могли убе-
жать, презирали его так же, как дом, в котором он чувствовал себя, словно узник. Он ударил кулаками в стену, потом схватил недоеденный сандвич, сломал ему треугольную насмешливую морду и кусок за куском сжег в камине. Зернышки икры лопались в огне и умирали, как маленькие человечки.
В обществе матери и ее подруги он наконец в середине января отправился в рейс на Гаити — на моторной яхте, которую обслуживал экипаж из четырех человек, причем двое из них были пуэрториканцами. Яхта называлась «Сказочный принц». Элис Леффингуэлл выторговала этот дорогой прощальный подарок у своего бывшего мужа, что заняло у нее всю осень и половину зимы. Поездка должна была отметить ее третий удачный развод. Она пригласила Элси вместе с Чарли за несколько месяцев вперед. Бруно был в восторге от этого путешествия, но в первые дни изображал безразличие и скуку. Однако никто этого не заметил. Мать и Элси целыми днями и вечерами сплетничали в каюте, а до