сокрушенный тон. - Ну что ты! — Он сел на кровать и потянул ее за собой. Он познакомился со всеми родственниками Энн — по двое, по трое и по несколько одновременно — во время воскресных ужинов и приемов у ее родителей. Они сами подшучивали под этим неисчислимым сонмом Фолкнеров, Уэдделов и Моррисонов, живущих в штате Нью-Йорк или на Лонг-Айленде. Ему даже нравилось, что у Энн такое множество родственников. В прошлом году он провел Рождество у ее родителей, и это были самые приятные праздники в его жизни. Он поцеловал ее в обе щеки, а потом и губы. При каком-то движении он заметил па одеяле разбросанные рисунки, которые Энн нарисовала на листках почтовой бумаги со штампом отеля, и машинально принялся их складывать. Это были идеи, пришедшие Энн в голову после посещений Мексиканского национального музея сегодня днем. Черные решительные штрихи, как на его собственных эскизах.
— Я все время думаю о нашем доме, Энн.
— Тебе нужно, чтобы он был таким большим?
— Непременно! — с улыбкой признался он.
— Ну так пусть будет большой! — Она потянулась в его объятиях. Они оба одновременно вздохнули, и Энн тихо рассмеялась, когда он прижал ее к себе еще нежнее. Впервые она согласилась, чтобы ее дом был большим. Он должен быть построен в форме буквы «У», и с самого начала Энн считала, что одного крыла вполне достаточно. Однако Гай в своем воображении уже освоился с вариантом из двух крыльев и не хотел отказываться от своего образа. Стоимость дома будет довольно значительной, она превысит двадцать две тысячи долларов, но он рассчитывал, благодаря известности, которую принесет ему клуб «Пальмира», получить множество частных заказов, хорошо оплачиваемых и не требующих большой работы. Энн сказала, что ее отец с радостью оплатил бы им это второе крыло дома в качестве свадебного подарка, однако Гай не хотел и слышать об этом — так же, как и об отказе от созданного в мечтах проекта с двумя крыльями. Он смотрел на темный комод в противоположном конце комнаты и мысленно видел на его фоне резко выделяющийся белизной дом. Он собирался его построить на белой скале, которую присмотрел под городком Элтон в южной части штата Коннектикут. Дом будет длинный, низкий, с плоской крышей,— словно выросший из скалы волшебный кристалл.
— Возможно, я его назову «Кристалл»,— заявил он. Энн задумчиво смотрел в потолок.
— Я не очень люблю дома с названиями. Не уверена, что мне понравилось бы название «Кристалл».
Он почувствовал легкую обиду.
— Оно гораздо красивее, чем Элтон, затасканная банальность! Типичная для Новой Англии. Возьмем, например, Техас, там...
— Хорошо, хорошо, ты себе возьми Техас, а я возьму в качестве примера Новую Англию,— с улыбкой перебила его Энн, так как знала, что, по существу, Гай любит Новую Англию так же, как она его родной Техас.
Он посмотрел на телефон, как бы предчувствуя, что через минуту тот зазвонит. У него слегка кружилась голова, словно он находился в состоянии эйфории после употребления легкого наркотика. Все дело в высоте над уровнем моря. Энн объяснила ему, что многие люди реагируют таким образом на климат Мексики.
— Мне кажется, что если бы сегодня я позвонил Мириам,— задумчиво сказал он,— мы бы прекрасно поняли друг друга, я бы ей смог сказать все, что нужно, и все было бы наконец в порядке.
— Телефон у тебя под рукой,— совершенно серьезно заметила Энн.
Прошла минута, он услышал вздох Энн.
— Сколько сейчас времени? — спросила она, вставая с кровати.— Я обещала матери вернуться до полуночи.
— Семь минут двенадцатого.
— Ты не голоден?
Они попросили прислать им из находящегося на первом этаже ресторане яичницу с ветчиной. С трудом распознали они это привычное блюдо в субстанции цвета киновари, которую им подали, оказавшейся, впрочем, вполне съедобной и вкусной.
— Я рада, что ты сюда приехал,— сказала Энн.— Мексика была чем-то таким, что я хорошо знала, а ты нет. Я хотела, чтобы ты ее узнал. Правда, город не таков, как остальная страна,— продолжила она.— У него какая-то ностальгическая атмосфера, как у Парижа и Вены. Хочется сюда вернуться, независимо от того, что тебя встретило в этом городе.
Гай нахмурил брови. Однажды он посетил Париж и Вену в обществе канадского инженера Роберта Тричера, и у них было тогда очень мало денег. Наверняка он видел другую Вену и другой Париж, не такие, как Энн. Он посмотрел