А если нет, мы познакомим его с фактами. Мои люди сейчас собирают эти факты. Прошу вас об одном.— Джерард стукнул пальцем в бумаги, разложенные на сиденье стула.— Когда ваша армия тупых грубиянов будет проверять эти показания, пусть не допрашивают мать Хейнса. Я не хочу вспугнуть его раньше времени.
— Ага. Игра в кошки-мышки,— улыбнулся Хауленд. Он повернулся к телефону, чтобы кратко переговорить совсем по другому делу, и Джерард ждал, злой, что ему пришлось предоставить столько информации прокурору и что он не сможет больше сам следить за состязанием с участием Бруно и Хейнса.— Ну, ладно,— протяжно вздохнул Хауленд,— чего вы от меня хотите? Я должен взять его в оборот, используя собранный вами материал? Полагаете, он быстро сломается и выложит весь свой гениальный план, в который втянул известного архитектора?
— Нет, этого я не хочу. Я люблю чистую работу. Мне нужно еще несколько дней, возможно, неделя, чтобы проверить детали, касающиеся Хейнса, и только потом я устрою им очную ставку. Я передал вам весь доказательный материал против Чарльза, потому что теперь перестану лично заниматься этим делом, по крайней мере, им так будет казаться. Я уезжаю в отпуск в Айову и постараюсь, чтобы Чарльз об этом знал.— На лице Джерарда появилась широкая улыбка.
— Трудно будет удержать ребят,— с сожалением заметил Хауленд.— Тем более, что сбор доказательств против Хейнса наверняка займет у вас много времени.
— Кстати говоря,— сказал Джерард, взяв шляпу и встряхнув ее перед Хаулепдом,— вы даже со всем этим материалом не сумели бы заставить Чарльза признаться, зато я с тем, что у меня имеется, мог бы сломить Хейнса за одну секунду.
— Вы хотите сказать, что мы бы не справились с Хейнсом?
— Вас ведь не интересует Гай Хейнс, верно? Вы не верите, что он мог убить.
— Берите отпуск, Джерард!
Детектив тщательно собрал свои бумаги и принялся засовывать их в карман.
— Я думал, что вы мне оставите этот материал.
— Ах, если вы полагаете, что он вам пригодится, прошу! — Джерард вежливо подал Хауленду всю пачку и направился к выходу.
— Могу я узнать, каким образом вы собираетесь сломить Хейнса? Джерард посмотрел на Хауленда с демонстративным высокомерием.— Этого человека мучат угрызения совести,— выходя сказал он.

Глава ХL1V
— Во всем мире нет места, где я так жаждал бы провести сегодняшний вечер, как здесь,— сказал Чарльз, и его глаза наполнились слезами, поэтому он опустил веки, глядя на пол перед камином и слегка облокотившись на высокую каминную полку.
— Рада слышать это.— Энн с улыбкой поставила на стол блюдо с топленым сыром и сандвичи с анчоусами.
— Ешьте, пока они горячие.
Бруно взял сандвич, хотя, знал, что не сможет ничего проглотить. Раскладной стол, накрытый на две персоны, со скатертью из серого полотна и большими серыми тарелками, выглядел очень красиво. Джерард уехал в отпуск. Гай и он перехитрили детектива. Свинцовый груз уже не давил на мозг. На радостях он охотно поцеловал бы Энн, если бы она не была женой Хейнса. Бруно выпрямился и поправил манжеты. Он гордился тем, что ведет себя по отношению к Энн, как образцовый джентльмен.
— Так, значит, Гай хорошо себя чувствует там, на севере? — сказал он. Гай был в Канаде, работал на строительстве большого моста в провинции Альберта.— Я рад, что закончились эти идиотские расспросы. Гай не будет думать о неприятностях, которые могли бы помешать ему в работе. Вы не представляете, как мне сегодня весело. Мне хочется делать глупости! — Он рассмеялся, повеселевший от собственной тактичности, с какой он охарактеризовал свое настроение.
Энн вглядывалась в его высокую подвижную фигуру, задавая себе вопрос, подвержен ли Гай, так же, как она, несмотря на его ненависть к Бруно, очарованию его страшно завораживающей личности. Она по-прежнему не знала, мог бы Бруно действительно задумать покушение на жизнь собственного отца. Она провела целый день в его обществе, чтобы выработать более ясное мнение о нем. От некоторых вопросов он отделывался шутками,
ответы на другие формулировал после некоторого раздумья и серьезно. Он ненавидел Мириам так, словно знал ее. Энн была поражена тем, что Гай так много рассказал этому постороннему человеку о своей первой жене.
— Почему вы не хотели никому сказать, что встретились в поезде? — спросила она.
— Я вполне мог об этом рассказать,