прочла подпись: “Капитан Чанг отдыхает на пляже острова Лантан-Айленд с женой Сунь и детьми Эрикой и Томом”.
На переднем плане виднелось голубое полотенце, расстеленное на песке. Рядом стояла плетеная корзина для пикников, из которой торчала синяя в клетку тряпка. Заурядная, ничем не примечательная сцена.
Зачем кому-то потребовалось посылать этот снимок по факсу?
Кейси взглянула на дату выпуска журнала. Январь, три месяца назад.
И тем не менее кто-то отыскал старый журнал и отправил ей факс. Но кто? Служащий “Транс-Пасифик”? Пассажир? Кто?
И зачем?
Что он хотел сообщить Кейси?


***

Фотография в журнале напомнила ей о версиях, которые до сих пор оставались нерасследованными. Кейси предстояло немало потрудиться - что ж, пора браться задело.
Норма права.
Кейси не знала, какую каверзу замыслил Мардер. Но, может быть, это не так уж важно: ее ждала привычная задача - выяснить, что произошло на борту Пятьсот сорок пятого.


***

Кейси выглянула из кабинета:
- Где Ричман? Норма улыбнулась:
- Я отправила его в отдел по связям с общественностью, к Бенсону. Велела попросить обычный набор документов для прессы - на тот случай, если они нам понадобятся.
- Вряд ли это придется Бенсону по вкусу, - заметила Кейси.
- Ага, - отозвалась Норма. - Пожалуй, он задаст мистеру Ричману хорошую трепку. - Она еще раз улыбнулась и бросила взгляд на запястье. - На все про все у тебя около часа. Действуй.


Акустическая лаборатория 15:05

- Так. Синглтон. - Зейглер жестом велел Кейси садиться. Чтобы попасть в лабораторию, ей пришлось минут пять молотить кулаками в звуконепроницаемую дверь. - Кажется, нам удалось обнаружить то, что ты искала.
На экране монитора напротив Кейси застыл кадр с улыбающимся ребенком, сидящим на коленях матери.
- Ты просила проанализировать отрезок, предшествующий инциденту, - сказал Зейглер. - Сейчас мы находимся примерно за восемнадцать секунд до начала отрезка. Сперва я дам полный звук, потом - запись, пропущенную через фильтры. Ты готова?
- Да, - ответила Кейси.
Зейглер включил воспроизведение. Звук был таким громким, что слюнявое чмоканье девочки казалось чем-то вроде шума пенистого потока воды. Гудение турбин превратилось в надсадный рев. “Что, вкусно?” - загрохотал мужской голос.
- Включаю фильтры, - сказал Зейглер. - Обрезаю высокие частоты.
Запись зазвучала глуше.
- Отсеиваю нормальные звуки салона.
На фоне возникшей тишины чмоканье вновь показалось очень громким. Рев турбин исчез.
- Вырезаю среднечастотный участок спектра.
Чмоканье утихло. Теперь Кейси слышала только звон столовых приборов и шорох одежды.
"Э… и… ее… твой… автрак… ара?” - произнес мужчина. Его голос то исчезал, то прорезался вновь.
- К сожалению, полностью устранить человеческие голоса не удается, - заметил Зейглер. - Но ведь тебе это и не нужно?
- Нет, - отозвалась Кейси.
"На… ело… ать с… дессу?” - спросил мужчина. Как только он умолк, в динамиках воцарилась почти полная тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками.
- Ага, - сказал Зейглер. - Начинается.
На экране появились показания таймера, ведущего прямой отсчет времени. Быстро мелькали красные цифры, отмеряя десятые и сотые доли секунды.
Женщина рывком повернула голову:
"Ш… о? Ш… о э… было”?
- Проклятие, - выругалась Кейси.
Теперь она ясно слышала этот низкий рокот, отчетливый басовый звук.
- Фильтры повышают его частоту, - объяснил Зейглер. - Но на самом деле это сильный низкочастотный рокот, спектр которого простирается до двух-пяти герц. Почти вибрация.
"Все ясно”, - подумала Кейси. Теперь, когда действовали фильтры, она прекрасно различала этот звук. Он присутствовал в записи, и от него нельзя было отмахнуться.
Вновь загрохотал мужской голос:
"У… койся, Эм”.
Девочка вновь зашевелила губами, издавая пронзительный режущий ухо звук.
"Мы… очти… ома… илая”, - сообщил мужчина.
- Стоп! - воскликнула Кейси.
На экране застыли большие красные цифры - 11:59:32.
"Почти двенадцать секунд, - подумала Кейси. - Двенадцать секунд - именно столько требуется, чтобы полностью выпустить предкрылки”.
Итак, на Пятьсот сорок пятом действительно были выдвинуты предкрылки.


***

На экране замелькали кадры, снятые во время крутого пике: девочка скользит по коленям матери, женщина подхватывает ребенка, потом камера показывает ее испуганное лицо. На заднем