в аэропорт Лос-Анджелеса, последнее интервью с Кингом, в шесть вечера Марти улетает, и запись готова. Дженнифер отправится на телецентр, смонтирует репортаж и перегонит его в Нью-Йорк по спутниковым каналам. Утром в субботу она позвонит в редакцию “Ньюслайн”, выслушает замечания Дика, внесет необходимые поправки и к полудню вновь перегонит запись в Нью-Йорк. На подготовку к эфиру останется вполне достаточно времени.
Дженнифер сделала пометку - позвонить утром в “Нортон” и сообщить, что Синглтон понадобится ей на два часа раньше запланированного срока.
Наконец Дженнифер взялась за папку с документами, которые “Нортон” выслал по факсу в ее контору. Их должна была обрабатывать Дебора. Дженнифер никогда не заглядывала в пресс-бюллетени, не собиралась делать этого и сейчас, но ей нечем было занять себя. Она торопливо просмотрела документы. Ничего иного она и не ждала: сплошные самовосхваления, N-22 - надежная машина с великолепным послужным списком…
Рука Дженнифер, листавшая страницы, вдруг замерла.
- Ну и дела, - пробормотала она и закрыла папку.


Ангар номер 5 22:30

В ночное время территория “Нортона” казалась вымершей - автостоянки опустели, здания, расположенные вдоль периметра, погрузились в тишину. Однако ограда была ярко освещена. Прожекторы горели всю ночь напролет. На углах зданий были укреплены видеокамеры. Шагая из здания администрации к ангару номер пять, Кейси слышала громкий цокот своих каблуков по асфальту.
Огромные ворота ангара были опущены и заперты. Кейси увидела Тедди Роули, который стоял у ангара, беседуя с одним из электриков. В лучах прожекторов вились струйки сигаретного дыма. Кейси подошла к боковой двери ангара.
- Привет, крошка, - сказал Тедди. - До сих пор торчишь на работе?
- Да, - ответила Кейси.
Она распахнула дверь, и электрик сказал:
- Здание закрыто. Вход запрещен. Мы проводим циклический тест.
- Ничего страшного, - отозвалась Кейси.
- Извините, но вам туда нельзя, - возразил электрик. - Рон Смит категорически запретил пускать внутрь людей. Если вы хотя бы прикоснетесь к чему-нибудь…
- Я буду осторожна, - пообещала Кейси.
Тедди подошел к ней.
- Я знаю, ты ничего не испортишь, - сказал он, - но тебе потребуется вот эта штука. - Он протянул Кейси тяжелый ручной фонарь длиной около метра. - Внутри темно, не забывай.
- А верхний свет включать нельзя, - добавил электрик. - Мы не можем допустить изменения освещенности.
- Я понимаю, - ответила Кейси. Испытательная аппаратура обладала высокой чувствительностью; включение потолочных ламп могло исказить показания приборов.
Электрик все еще колебался.
- Может быть, позвонить Рону Смиту, сообщить ему, что вы входите в ангар?
- Звоните кому хотите, - сказала Кейси.
- Только не беритесь за поручни, потому что…
- Даже не прикоснусь, - перебила Кейси. - Черт побери, я знаю, что делаю.
Она вошла в ангар.
Тедди не ошибся: здесь царила темнота. Кейси скорее ощущала, чем видела, окружающее ее обширное пространство. Она с трудом различала очертания самолета над головой. Все его люки и дверцы были открыты, повсюду свисали электрические кабели. Под хвостом в крохотном пятачке призрачного голубого света стоял испытательный блок. Каждый раз, когда включалась очередная система, на компьютерном дисплее вспыхивала другая картинка. Кейси увидела, как зажглись и тут же погасли лампы в пилотской кабине. Потом на высоте девяти метров загорелся яркий свет в первом салоне. И вновь темнота. Мгновение спустя вспыхнули габаритные огни на концах крыльев и хвоста, прорезав ангар снопами слепящего белого света. Потом опять стало темно.
Внезапно включились фары на передних кромках крыльев, и начали втягиваться стойки шасси. Самолет висел в воздухе, и шасси могли втягиваться и выпускаться без помех. За ночь это должно было повториться до двадцати раз.
Из- за стены ангара доносился голос электрика, который продолжал говорить встревоженным тоном. Тедди рассмеялся, и электрик сказал что-то еще.
Кейси включила фонарь и двинулась вперед. Фонарь давал мощный свет. Она повернула ободок отражателя, расширяя конус лучей.
Шасси втянулись до конца. Потом их люки распахнулись, и шасси выдвинулись вновь. Опустившись до предела, начали, вращаться огромные резиновые колеса, издавая гидравлическое завывание. Мгновение спустя вспыхнул опознавательный прожектор,