только предварительные. К настоящему времени Дэн должен был получить уточненные данные. Они нужны мне к завтрашнему совещанию. Контора ОБВС находится в Эль-Сегундо.
- В Эль-Сегундо? Поездка туда займет целый день.
- Знаю, но это необходимо.
Ричман замялся:
- Думаю, от меня будет больше толку, если я останусь здесь…
- Отправляйся, - велела Кейси. - И позвони мне, когда документы будут у тебя на руках.


Центр обработки видеоинформации 16:30

Дальняя комната ЦОВ в Глендейле была заставлена рядами жужжащих компьютеров - машин “Силикон Графике Индиго” в невысоких корпусах с пурпурной полосой. Скотт Хармон, припадая на загипсованную ногу, пробрался сквозь хитросплетение кабелей, змеящихся по полу.
- Отлично, - сказал он. - Сейчас все сделаем, не успеешь оглянуться.
Он ввел Кейси в один из редакторских отсеков. Это была комната средних размеров с уютной кушеткой у задней стены, увешанной плакатами. Вдоль остальных трех стен помещения вытянулись монтажные столы - на каждом из них три монитора, два осциллографа, несколько компьютерных клавиатур. Скотт застучал по клавишам, потом жестом предложил Кейси садиться рядом.
- Какой материал? - спросил он.
- Любительская видеокамера.
- Обычная “восьмерка”? - с этими словами Скотт бросил взгляд на осциллограф. - Да, так и есть. Закодирована в системе “Долби”. Стандартная штука.
- Кажется, да…
- Замечательно. Стало быть, на часовой кассете помещается девяносто четыре минуты.
Экран мигнул, и Кейси увидела горные вершины, покрытые облаками. Камера плавно повернулась, поймав в объектив молодого мужчину лет тридцати двух, который шагал по дороге, неся на плече ребенка. На заднем плане виднелись деревенские домики с бурыми крышами. По обе стороны к дороге подступали заросли бамбука.
- Где это? - спросил Хармон.
Кейси пожала плечами:
- Где-то в Китае. Ты можешь включить ускоренное воспроизведение?
- Конечно.
Кадры побежали быстрее, на изображении появились полосы помех. Перед глазами Кейси промелькнули небольшой дом с распахнутой дверью, кухня, черные горшки и кастрюли, открытый чемодан на кровати, железнодорожная станция, женщина, входящая в вагон. Потом она увидела забитую транспортом улицу города, похожего на Гонконг, зал ожидания в аэропорту, мужчину с ребенком на коленях. Ребенок плакал и вырывался. Потом возник коридор, ведущий к входному люку самолета, стюардесса, проверяющая билеты…
- Притормози, - сказала Кейси. Скотт нажал клавишу, запуская воспроизведение с нормальной скоростью:
- Это и есть то, что тебе нужно?
- Да.
Кейси увидела женщину, которая шагала по коридору с ребенком на руках. Изображение прервалось, и на экране появился ребенок, сидящий на коленях матери. Объектив камеры поднялся, остановившись на лице женщины, которая театрально зевнула. Действие происходило на борту летящего самолета; салон освещали ночники, за иллюминаторами царила темнота, слышался ровный гул реактивных двигателей.
- Все правильно, - сказала Кейси. Она узнала женщину, с которой беседовала в медпункте. Как ее зовут? Кейси записывала ее фамилию в блокнот.
Хармон, сидевший рядом за монитором, шевельнул больной ногой и охнул.
- Впредь будет мне наука, - сказал он.
- О чем ты?
- Никогда не спускаться на лыжах по подтаявшему снегу.
Кейси кивнула, не отрывая взгляд от экрана. Камера вновь переместилась на спящего ребенка. Изображение расплылось и померкло.
- Парень не сумел сразу остановить камеру, - пояснил Хармон.
Следующий эпизод был снят в ярком дневном свете. Младенец сидел, улыбаясь. В кадре появилась рука. Она качнулась, привлекая внимание ребенка. Мужской голос произнес:
"Сара… Са-ра… Улыбнись папочке… У-лыб-нись”.
Сара улыбнулась и загукала.
- Сообразительная девочка, - сказал Хармон.
Вновь послышался мужской голос:
"Как ты себя чувствуешь, направляясь в Америку? Ждешь встречи с землей предков?”
Сара опять загукала и замахала крохотными ручонками, пытаясь дотянуться до камеры.
Женщина сказала что-то об американцах и пугалах, и объектив повернулся к ней.
"А что скажет мамочка? - спросил мужчина. - Она рада вернуться домой?”
"Хватит, Тим, - отозвалась женщина, отворачивая лицо. - Прошу тебя, не надо”.
"Ладно тебе, Эм. О чем ты сейчас думаешь?”
"Чего я хочу больше всего, - заговорила женщина, - о чем я мечтала целый год, так это чизбургер”.
"С горячим бобовым