течеискатель, облегчавший механикам проверку стыков гидросистемы. Этого оказалось вполне достаточно. Неисправность была устранена в течение месяца.
- Вы ошибаетесь, мистер Мардер, - заявила Мэлоун, тыча пальцем в список. - Это происшествие повторилось в 1994 году.
- На самолете зарубежной авиакомпании, - сказал Мардер. - Видите пометки “ОТ” и “ЗР”? Это означает “отечественные” и “зарубежные” авиакомпании. Американские операторы обязаны выполнять предписания ФАВП. Однако зарубежные компании находятся за пределами ее юрисдикции. Поэтому они не всегда выполняют требования директив. Начиная с 1992 года подобные инциденты случались только с машинами зарубежных компаний, которые не произвели необходимые модификации.
Мэлоун внимательно присмотрелась к списку.
- Иными словами, вы сознательно позволяете авиакомпаниям эксплуатировать неисправные самолеты? Вы сидите сложа руки, я правильно вас понимаю?
Мардер с шумом втянул в себя воздух. Кейси подумала, что он вот-вот взорвется, но Мардер сдержался.
- Мисс Мэлоун, мы производим самолеты, но не эксплуатируем их. Если “Эр Индонезиа” или “Пакистани Эр” не подчиняются директивам о годности к полетам, мы не можем принудить их к этому.
- Хорошо. Коли вы занимаетесь производством самолетов, давайте поговорим о качестве вашей продукции, - сказала Мэлоун. - Сколько изменений вам пришлось внести в конструкцию предкрылков? Судя по этому списку, их было восемь.
"Она ничего не понимает, - подумала Кейси. - Она ничего не хочет слышать. Она не желает вникать в смысл того, что ей говорят”.
- Нет, всего лишь два, - поправил Мардер.
- Но ведь в списке восемь инцидентов! Вы должны признать…
- Да, - раздраженно произнес Мардер. - Но речь идет не об инцидентах, а о директивах ФАВП, а этих директив было лишь две. - Он начинал сердиться, его лицо наливалось кровью.
- Понимаю, - отозвалась Мэлоун. - Итак, на самолете вашего производства были выявлены два просчета в конструкции предкрылков.
- И были внесены две модификации.
- Две модификации узлов, в которых вы допустили просчет, - сказала Мэлоун. - И это только в конструкции предкрылков. Мы еще не касались закрылков, рулей, топливных баков и всего прочего, из чего состоит самолет! Всего лишь одна второстепенная система - и два исправления. Вы испытывали машину, прежде чем всучить ее ничего не подозревающим потребителям?
- Разумеется, мы испытывали ее, - процедил Мардер сквозь стиснутые зубы. - Но вы должны понимать…
- Я понимаю это так, - перебила Мэлоун, - что люди стали жертвами ваших конструкторских ошибок, мистер Мардер. Ваш самолет - самый настоящий летающий гроб. А вам, по всей видимости, нет до этого никакого дела!
- Будь все проклято, черт побери! - Мардер воздел руки кверху, выскочил из кресла и прошелся по кабинету, приплясывая на ходу. - Еще ни разу в жизни я не слыхивал подобной чепухи!


***

"Уж очень просто все получилось”, - подумала Дженнифер. Откровенно говоря, даже слишком просто. Во вспышке Мардера ей чудилось что-то театральное, наигранное. За время беседы ее мнение об этом человеке полностью изменилось. Мардера никак нельзя было назвать скромным школьным учителем. Она поняла это по его глазам. Подавляющее большинство людей, когда задаешь им вопросы, совершают непроизвольные движения глазами - вверх, вниз, из стороны в сторону. Но взгляд Мардера оставался спокойным и непоколебимым. Ничто не могло вывести его из себя.
Дженнифер подозревала, что он и сейчас держит себя в руках, а его вспышка - всего лишь притворство.
Впрочем, это ее не беспокоило. С самого начала ее целью было обойти этих людей, запугать их до такой степени, чтобы они отправили ее к президенту компании. Дженнифер хотела, чтобы Марти Рирдон взял интервью у президента - от этого зависел успех репортажа. Он немало потерял бы в глазах публики, если бы на столь серьезные обвинения “Ньюслайн” в адрес N-22 отвечали служащие среднего звена. Но если удастся снять президента, значимость репортажа многократно возрастет.
Ей нужен президент.
Пока все идет по плану.
- Объясните ей, Кейси, - велел Мардер.


***

Выходка Мардера потрясла Кейси. Мардер всегда славился своим дурным характером, но терять самообладание в присутствии журналиста - грубейшая тактическая ошибка. И вот теперь, негодующе пыхтя за своим столом и продолжая багроветь лицом,