- Хорошо. - Майк протянул ей небольшой конверт. - Здесь три билета.
Можете взять с собой Тима и Бет.
Мэри покраснела, чувствуя себя неловко.
- Спасибо, - выдавила она.
- Я скажу, чтобы Флориан заехал за вами в восемь вечера.


Бет и Тим не высказали никакого желания идти в театр. Бет пригласила
школьного товарища на ужин.
- Это мой итальянский друг, - сказала она. - Ты не против?
- Честно говоря, меня никогда не привлекали народные танцы, - добавил
Тим.
- Ладно, засмеялась Мэри. - Как хотите.
Ей стало интересно, чувствовали ли ее дети такое же одиночество, как
она. Мэри подумала, кого бы пригласить с собой. Полковника Маккинни,
Джерри Дэвиса, Хэрриет Крюгер? "Пойду одна", - решила Мэри.
Когда Мэри вышла из резиденции, Флориан уже ждал ее у ворот.
- Добрый вечер, госпожа посол. - Он с поклоном открыл ей дверь.
- Я вижу, у вас сегодня хорошее настроение, Флориан.
Он усмехнулся.
- У меня всегда хорошее настроение, госпожа. - Он закрыл дверцу и сел
за руль. - У нас, румын, есть такая пословица: "Целуй руку, которую не
можешь укусить".
- Вы хорошо здесь живете, Флориан? - осмелилась спросить его Мэри.
Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида.
- Вам дать ответ, как учит нас партия, или вы хотите услышать правду?
- Правду, пожалуйста.
- Меня могут расстрелять за такие слова, но ни один румын не живет
здесь счастливо. Только иностранцы. Вы можете приезжать и уезжать, когда
вам заблагорассудится. А мы здесь, как в тюрьме. Нам всего не хватает. -
Они проезжали мимо магазина, возле которого стояла длинная очередь. -
Видите? Они будут стоять три часа, чтобы купить немного баранины, и то не
всем хватит. И так везде. А знаете, сколько домов у Ионеску? Двенадцать! Я
возил туда гостей. Каждый из них - настоящий дворец. А простые люди живут
по три-четыре семьи в крошечных квартирках, и даже отопления у них нет. -
Флориан внезапно замолчал, опасаясь, что сказал лишнее. - Я думаю, вы
никому не расскажете о нашем разговоре?
- Конечно, нет.
- Спасибо. Мне не хотелось бы, чтобы моя жена осталась вдовой. Она
молодая. К тому же еврейка. У нас тут сильно развит антисемитизм.
Мэри уже об этом знала.
- Есть такой анекдот, про то, как в одном магазине должны были
появиться в продаже яйца. В пять утра, несмотря на сильный мороз, у дверей
магазина выстроилась очередь. Восемь часов. Очередь еще длиннее, а яйца
еще не привезли. Директор магазина говорит: "На всех все равно не хватит.
Евреи могут не стоять". Два часа дня. Очередь еще длиннее, а яиц все нет.
Директор магазина говорит: "Пусть остаются только члены партии. Остальные
могут уходить". Полночь. Мороз. Директор закрывает магазин и говорит:
"Яйца так и не привезли. Евреям опять повезло".
Мэри не знала, смеяться ей или плакать. "Надо что-то предпринять", -
подумала она.


Народный театр находился на шумной улице, где стояло множество
киосков, торговавших цветами, изделиями из пластмассы и другой мелочью.
Театр был небольшой, в лепных украшениях и напоминал о более безмятежном
прошлом. Представление было скучным, костюмы плохими, танцоры неловкими.
Казалось, всему этому не будет конца. Когда все же представление
завершилось, Мэри с удовольствием вышла на свежий воздух. Флориан стоял
рядом с машиной.
- Боюсь, что придется задержаться, госпожа посол. Спустило колесо. А
запасное украли. Я позвонил, чтобы срочно привезли еще одно. Я думаю,
через час оно уже будет здесь. Вы подождете в машине?
Мэри посмотрела на небо. Сияла луна. Вечер был тихий и морозный. Она
вдруг вспомнила, что еще никогда не ходила по улицам Бухареста.
- Я, пожалуй, вернусь в резиденцию пешком, - сказала она.
Он кивнул.
- Прекрасный вечер для прогулки.
Повернувшись, Мэри пошла по улице к центру. Бухарест казался ей
замечательным, экзотическим городом. Мелькали надписи на витринах:
"Табак", "Аптека".
Мэри прошлась по Каля Мошилор и свернула на Страда Мария Россети, по
которой шли битком набитые автобусы. Даже в этот поздний час возле
магазинов стояли очереди. В кафе продавали гогоаше - вкусные