не успевает по
математике?
- А что такого? Ты ведь не математику преподаешь?
"Говорят, что тяжело иметь двух детей", - хмуро подумала Мэри. - "А
что, если их пятеро или шестеро?"
- Тим тебе уже сказал, что получил двойку по письму? - спросила Бет.
Брат уставился на нее.
- Ты когда-нибудь слыхала о Марке Твене?
- А какое отношение имеет к этому Марк Твен? - спросила Мэри.
- Марк Твен сказал, что не уважает людей, которые не могут написать
одно и то же слово по-разному.
"Нам с ними не справиться", - подумала Мэри. - "Они умнее нас".
Она приготовила им бутерброды на обед, не переставая думать о Бет и
ее новой сумасшедшей диете.
- Бет, пожалуйста, съешь все, что я тебе положила.
- Если только там нет искусственных консервантов. Я не хочу рисковать
своим здоровьем из-за алчности компаний, выпускающих продукты.
"Интересно, куда девалась простая еда, что была раньше", - подумала
Мэри.
Тим вытащил из тетради Бет записку.
- Надо же! - завопил он. - "Дорогая Бет, давай сидеть за одной
партой. Вчера я весь день думал о тебе и..."
- Отдай немедленно, - заверещала Бет. - Это мое!
Она попыталась выхватить у него записку, но Тим отскочил в сторону.
Он прочитал имя под запиской.
- Эй, тут написано "Вирджил". А я думал, ты влюблена в Арнольда.
Бет выхватила у него из рук записку.
- Что ты понимаешь в любви? - заявила двенадцатилетняя дочь Мэри. -
Ты еще ребенок.
Головная боль усиливалась с каждой минутой.
- Дети, оставьте меня в покое.
Мэри услышала клаксон школьного автобуса. Тим и Бэт ринулись к двери.
- Подождите. Вы же еще не позавтракали, - крикнула Мэри.
Она пошла за ними по коридору.
- Нет времени, мама. Нам пора.
- Пока, мамочка.
- На улице страшный холод. Наденьте пальто и шарфы.
- А я потерял свой шарф, - сказал Тим.
Когда они ушли, она почувствовала себя опустошенной. "Быть матерью -
это постоянно жить в центре урагана", - подумала Мэри.
Эдвард спускался по лестнице, и она ощутила жар в теле. "Прошло
столько лет", - подумала Мэри, - "а он для меня все равно самый
привлекательный мужчина". При первой встрече ей понравилась его
обходительность. В его светло-серых глазах светился ум, но, когда он
чем-то страстно увлекался, в них загорались язычки пламени.
- Доброе утро, дорогая. - Он поцеловал ее, и они вместе прошли на
кухню.
- Милый, сделай мне одолжение.
- Конечно, дорогая. Все, что ты попросишь.
- Я хочу избавиться от детей.
- От обоих?
- От обоих.
- Когда?
- Сегодня.
- А кому мы их отдадим?
- Кому угодно. У них уже такой возраст, что я просто не могу с ними
справиться. Бет просто помешана на всевозможных диетах, а твой сын
становится двоечником.
- Может, это не наши дети, - глубокомысленно заметил Эдвард.
- Надеюсь, что так оно и есть. Я приготовлю тебе овсянку.
Он посмотрел на часы.
- Прости, дорогая. Нет времени. Я должен оперировать через полчаса.
Хэнк Кэйтс засунул руку в какую-то машину. Он может остаться без пальцев.
- В таком-то возрасте он еще занимается фермерством?
- Не дай Бог, он это услышит.
Мэри знала, что последние три года Хэнк Кэйтс не платил ее мужу ни
цента. Как и большинство фермеров в округе, он еле сводил концы с концами
из-за низких цен на сельскохозяйственную продукцию и невнимания
администрации Фермерского банка. Эдвард никогда не напоминал своим
пациентам о деньгах, и многие из них платили ему натуральным продуктом.
Весь погреб у них в доме был набит мешками с картофелем, кукурузой и
зерном. Один фермер хотел отдать Эдварду корову вместо денег, но когда
Мэри узнала об этом, то сказала:
- Ради Бога, скажи ему, что ты будешь лечить его бесплатно.
Мэри посмотрела на мужа и еще раз подумала: "Какая же я счастливая".
- Ладно, - сказала она. - Может, я передумаю отдавать детей. Слишком
уж мне нравится их отец.
- Сказать по правде, и я в восторге от их матери. - Он обнял ее и
прижал к себе. - Еще раз поздравляю тебя с днем рождения.
- Ты все еще любишь меня,