Она принялась целовать его тело, чувствуя, как он возбуждается все
сильнее. Затем они до изнеможения занимались любовью. Эдвард крепко прижал
к себе жену.
- Я люблю тебя в два раза больше. Спокойной ночи, дорогой.


В три часа ночи тишину разорвал телефонный звонок. Эдвард снял
трубку.
- Алло...
- Доктор Эшли? - произнес взволнованный женский голос.
- Да...
- У Пита Граймса сердечный приступ. У него ужасные боли. Похоже, что
он умирает. Я не знаю, что делать.
Эдвард сел в кровати, пытаясь прогнать сон.
- Ничего не делайте. Пусть он не шевелится. Я буду через полчаса.
Он повесил трубку, встал с кровати и принялся одеваться.
- Эдвард...
Он посмотрел на Мэри. Ее глаза были полуоткрыты.
- Что случилось?
- Все в порядке. Спи.
- Разбуди меня, когда вернешься, - пробормотала Мэри. - Я опять тебя
хочу.
- Я постараюсь вернуться побыстрее, - улыбнулся Эдвард.
Через пять минут он уже направлялся к ферме Граймса.
Он ехал по Олд Милфорд-роуд. Ночь была холодная и сырая. Эдвард
включил печку. Ведя машину, он думал, что зря не позвонил в "скорую
помощь" перед тем, как выйти из дома. Последние два "сердечных приступа"
Пита Граймса оказались обострением язвы. Но все равно сначала надо во всем
убедиться самому.
Он свернул на дорогу номер 18, которая проходила через Джанкшн-Сити.
Город спал. Дул пронзительный холодный ветер.
Доехав до 6-й улицы, Эдвард свернул на дорогу 57. Сколько раз он
ездил здесь летом, когда с полей доносятся запахи свежести, а вдоль дорог
стоят стога сена. А сколько раз он ездил тут зимой, когда все покрыто
снегом, а в морозном воздухе поднимается дым из труб. Непередаваемо
чувство одиночества, когда в ночной темноте мимо тебя пролетают поля и
деревья.
Эдвард быстро вел машину, не спуская глаз с дороги. Он подумал о
Мэри, которая ждет его. "Разбуди меня, когда вернешься. Я опять тебя
хочу!"
Он был так счастлив. Он был готов на все ради нее. "Я приготовлю ей
такой медовый месяц, о каком она и не мечтала", - пообещал он себе.
Впереди на пересечении дорог 57 и 77 стоял знак остановки. Когда
Эдвард повернул на дорогу 77, откуда-то появился грузовик. Эдвард услышал
шум его двигателя и увидел фары, надвигающиеся прямо на него. Это был
армейский пятитонный грузовик. Последний звук, который услышал Эдвард, был
его собственный крик.
Звон колоколов церкви Нейи растаял в воздухе. Жандармы, охранявшие
виллу Марина Грозы, не обратили никакого внимания на пыльный "рено",
проехавший мимо. Ангел вел машину медленно, но не настолько, чтобы
возбудить подозрение. Два охранника у ворот, высокая стена, очевидно, под
током. Различные приспособления - инфракрасные лучи и тому подобное.
Понадобилась бы целая армия, чтобы атаковать такую виллу.
"Мне не нужна армия", - подумал Ангел. - "Только мой гений способен
на это. Марин Гроза уже не жилец на этом свете. Если бы только моя мать
видела, сколько у меня денег. Как она была бы счастлива".
В Аргентине бедные семьи были действительно бедными. А мать Ангела
была одной из несчастных матерей-одиночек. Никто не знал, кто отец Ангела.
Он видел, как его друзья и родственники умирали от голода и болезней.
Смерть была образом жизни. Ангел рассуждал филосовски: "Раз это все равно
должно случиться, почему на этом нельзя заработать?" Вначале многие
сомневались в его способностях убивать, но те, кто становились у него на
пути, имели обыкновение куда-то исчезать. Слава Ангела как убийцы росла.
"Я никогда не допускаю просчетов", - думал Ангел. - "Я - Ангел. Ангел
Смерти".



9

На покрытой снегом дороге было полно машин с красными мигалками,
которые окрашивали морозный воздух в кровавый цвет. Пожарная машина,
"скорая помощь", тягач, четыре патрульные машины, машина шерифа, а в
центре, освещаемый фарами, - пятитонный армейский тягач М871 и,
практически под ним, - искореженная машина Эдварда Эшли. Дюжина
полицейских и пожарных стояли в стороне, притопывая ногами, чтобы не
замерзнуть в этот предрассветный