мелькали повсюду, и что бы ни случилось в мире, ее сразу
же просили прокомментировать это событие. Мэри Эшли и ее дети стали
знаменитостями.
- Мам, - сказа Тим, - просто жутко становится, когда видишь во всех
журналах наши фотографии.
- Именно жутко, - согласилась Мэри.
Она чувствовала себя неловко в лучах славы. Так она и сказала
Стэнтону Роджерсу.
Бен Кон и Акико лежали в постели. Акико была привлекательной японкой,
на десять лет моложе репортера. Они познакомились несколько лет назад,
когда он писал статью о манекенщицах, и с тех пор не расставались.
Кон был погружен в свои мысли.
- Что-нибудь случилось, милый? - нежно спросила Акико. - Может, мне
еще поласкать тебя?
Его мысли витали где-то далеко.
- Нет, у меня и так уже стоит.
- Что-то незаметно, - дразнящим голосом сказала она.
- У меня стоит на один материал для газеты. В этом городе происходит
что-то странное.
- Что же в этом необычного?
- Я и сам не знаю, вот в чем дело.
- Ты мне расскажешь?
- Мэри Эшли. За последние две недели ее фотография появилась на
обложках шести журналов, а ведь она еще не заняла свой пост. Акико, кто-то
усиленно делает из нее суперзвезду. Но почему?
- Не забывай, что у меня восточный склад ума. Наверно, ты просто все
усложняешь.
Бен Кон зажег сигарету и глубоко затянулся. - Может, ты и права, -
пробурчал он.
Она провела рукой по его телу и принялась поглаживать его.
- Может, ты отложишь сигарету и лучше зажжешь меня?..


- Завтра состоится прием в честь вице-президента Брэдфорда, - сказал
Стэнтон Роджерс. - Я достал тебе приглашение. В пятницу, в "Пан Америкен
Юнион".
"Пан Америкен Юнион" располагался в величественном здании с огромным
садом. Его часто использовали для различных дипломатических приемов. Обед
в честь вице-президента был выдающимся событием, хрусталь и старинное
серебро украшали столы. Тихо играл небольшой оркестр. Все приглашенные
относились к столичной элите. Кроме вице-президента и его жены, здесь
находились сенаторы, послы и всевозможные знаменитости.
Мэри была поражена окружавшей ее роскошью.
"Надо все запомнить, чтобы потом рассказать Тиму и Бет", - подумала
она.
Гостей пригласили к столу. Мэри сидела в окружении сенаторов,
высокопоставленных чиновников госдепартамента и дипломатов. Обед был
изысканным, а люди обаятельными.
В одиннадцать часов Мэри сказала сенатору, сидящему справа от нее:
- Я и не заметила, что уже так поздно. Я обещала детям, что не буду
задерживаться.
Она встала и кивнула гостям.
- Было очень приятно с вами познакомиться. До свидания.
В зале воцарилась тишина. Все приглашенные смотрели, как Мэри идет к
выходу.
- О, Господи! - прошептал Стэнтон Роджерс. - Ее ведь никто не
предупредил.


На следующее утро Стэнтон Роджерс встретился с Мэри за завтраком.
- Мэри, - сказал он. - В этом городе существуют строгие правила.
Многие из них ужасно глупые, но их следует соблюдать.
- Я что-нибудь не так сделала?
- Вы нарушили правило номер один, - вздохнул он. - Никто - абсолютно
никто - не может покинуть прием раньше почетного гостя. А им вчера был
вице-президент Соединенных Штатов.
- О Господи!
- Сегодня все телефоны звонили не переставая.
- Простите меня, Стэн. Я ведь этого не знала. К тому же я пообещала
детям...
- В Вашингтоне не существует детей, здесь есть только избиратели. В
этом городе сосредоточена вся власть. Никогда не забывайте об этом.
Появились проблемы с деньгами. Расходы были просто невообразимыми.
Цены в Вашингтоне поражали Мэри. Она отдала кое-какие вещи в прачечную
отеля, а когда увидела счет, чуть не упала в обморок.
- Пять долларов и пятьдесят центов за то, чтобы постирать блузку? И
два доллара, чтобы выстирать лифчик! "Нет уж, теперь я займусь стиркой
сама".
Она намочила колготки в холодной воде и положила их в морозильник.
Так они прослужат дольше. Она стирала вещи детей в раковине. Носовые
платки после стирки она сушила на зеркале, а потом тщательно складывала
их, чтобы не гладить. Свои платья