про призрака?
Пытаясь завалить семечко правды лопатой навоза, надеясь, что его ложь будет достаточно убедительной, Фрик ответил:
- Ну, знаете ли, мой отец держит специальную телефонную линию открытой для призраков. Вот я и подумал, может, один из них просто ошибся линией.
Мистер Трумэн смотрел на него, словно пытался решить, глупый он или только притворяется.
Не столь хороший актер, как его отец, Фрик понимал, что долгого допроса бывшим копом ему не выдержать. Он так нервничал, что уже хотел бы воспользоваться одним из пластиковых контейнеров «Раббимейд».
- Э-э-э, ну, мне пора идти, дела в моей комнате, таете ли, - вновь забормотал он.
Объехал мистера Трумэна и покатил тележку к восточному крылу, ни разу не оглянувшись.

Глава 50

Световой купол над больницей Госпожи Ангелов сиял, как маяк. Высоко над куполом, на радиомачте, в сером тумане мигал сигнальный фонарь, словно атмосферный фронт был живым существом и смотрел на город злобным глазом.
Поднимаясь на лифте из гаража на пятый этаж, Этан слушал оркестровую аранжировку, со скрипками и валторнами, классической мелодии Элвиса Костелло. Подвешенная на тросе кабина спускалась и поднималась двадцать четыре часа в сутки, маленький аванпост Ада, пребывающий в постоянном движении.
Комната отдыха врачей, находящаяся на пятом этаже (как до нее добраться, ему объяснили по телефону), оказалась крохотным закутком без единого окна, с несколькими торговыми автоматами, двумя столами по центру и некими изделиями из оранжевого пластика, которые имели не больше права зваться стульями, чем этот чулан - комнатой.
Придя на пять минут раньше, Этан скормил одному из автоматов несколько монет и получил бумажный стаканчик черного кофе. Когда пил его мелкими глотками, понял, каков он, вкус смерти, но выпил все, потому что спал лишь четыре или пять часов и ему требовалось взбодриться.
Доктор Кевин О'Брайен прибыл минута в минуту. Лет сорока пяти, симпатичный, уставший и нервный, как и положено человеку, проучившемуся две трети жизни, чтобы узнать, что молотки, выкованные Министерством здравоохранения, бюрократией города и штата, а также жадными криминальными адвокатами, стучали без устали, уничтожая его профессию и медицинскую систему, которой он посвятил всю жизнь. Он постоянно щурился. Часто облизывал губы. От стресса кожа приобрела землистый оттенок. Будучи умным человеком, он более не мог, стоя на зыбучем песке, убеждатьсебя, что под ногами твердая земля, а сие также не способствовало душевному покою.
Доктор О'Брайен не был лечащим врачом Дункана Уистлера, но именно он зафиксировал смерть пациента. Под его руководством производились последние попытки сохранить Данни жизнь. Его подпись стояла на свидетельстве о смерти.
Доктор О'Брайен принес с собой полную историю болезни пациента, три толстые папки. Во время беседы разложил их содержимое на одном из столов.
Они сидели бок о бок на оранжевых псевдостульях, вместе изучали документы, доктор давал необходимые пояснения.
Коматозное состояние Данни стало результатом мозговой асфиксии: в течение продолжительного времени его мозг не получал достаточного количества кислорода. Проведенные обследования мозга: электроэнцефалограмма (ЭЭГ), ангиография, компьютерная (КТ) и магниторезонансная (МРТ) томографии позволили сделать однозначный вывод о том, что он останется инвалидом, если бы к нему и вернулось сознание.
- Даже у пациентов, находящихся в глубочайшей коме, - объяснял доктор О'Брайен, - когда активности коры не отмечается вовсе или она минимальна, ствол мозга обычно продолжает функционировать, сохраняя некоторые телесные функции. К примеру, они могут дышать без посторонней помощи. Иногда кашляют, моргают, даже зевают.
Большую часть времени, проведенного в больнице, Данни дышал сам. Однако три дня назад его пришлось подключить к аппарату искусственного дыхания. Сам он дышать уже не мог.
В первые недели, пребывая в глубокой коме, он временами кашлял, чихал, зевал, моргал. Случалось, даже вращал глазами.
Но постепенно эти телесные функции проявлялись все реже, пока не прекратились совсем. То есть происходило угасание деятельности ствола мозга.
Прошлым утром сердце Данни остановилось. Дефибрилляция и инъекции эпинифрина позволили вновь запустить сердце, но лишь на короткое время.
- Работа системы кровообращения обеспечивается