и молчание, вновь вернул звук в окружающий Фрика мир, заговорил с тревогой в голосе:
- Когда ты воспользовался режимом шестьдесят девять, Эльфрик?
- Ну, после того, как вы позвонили в железнодорожную комнату.
- И после того, как я позвонил в винный погреб?
- Да. Разве вы этого не знаете… учитывая, кто вы?
- Ангелы знают не все, Эльфрик. Время от времени что-то… от нас ускользает.
- В первый раз ваш телефон звонил и звонил…
- Потому что я воспользовался телефоном в моей прежней квартире, где я жил до смерти. Я не набирал свой номер, только подумал о тебе, но трубку снял. Я еще учился… учился тому, что мне теперь под силу. И с каждым часом я все лучше осваиваюсь в новой роли.
Фрик задался вопросом, а не устал ли он гораздо сильнее, чем даже может себе представить. Разговор-то становился совсем уж идиотским.
- В вашей прежней квартире?
- Я лишь недавно стал ангелом, сынок. Умер этим утром. Использую тело, в котором жил, хотя теперь оно… более эффективное, благодаря моим новым способностям. Что случилось, когда ты воспользовался режимом шестьдесят девять во второй раз?
- Вы действительно не знаете?
- Боюсь, что знаю. Но скажи мне.
- Мне ответил тот извращенец.
- Что он тебе сказал?
- Ничего не сказал. Только тяжело дышал… и издавал какие-то животные звуки.
Таинственный абонент вновь замолчал, но на этот раз его молчание и близко не стояло к тому мертвенно-глубокому. Фрик слышал и свое дыхание, и удары сердца.
- Сначала я подумал, что трубку сняли вы, - объяснил он. - Вот я и сказал ему, что посмотрел, кто такой Молох, в словаре. Имя это его возбудило.
- Никогда больше после моего звонка не пользуйся режимом шестьдесят девять, Эльфрик. Никогда больше.
- Почему?
В голосе ангела-хранителя прозвучала тревога, более свойственная смертным, чем бессмертному.
- Никогда больше, ни при каких обстоятельствах. Ты понимаешь?
-Да.
- Обещаешь мне, что никогда больше не попытаешься перезвонить мне, воспользовавшись режимом шестьдесят девять?
- Хорошо. Но почему?
- Звоня тебе в винный погреб, я не пользовался телефоном, как в первый раз. Мне больше не требуется телефонный аппарат, чтобы позвонить тебе, как не требуется автомобиль для поездок. Мне нужна лишь идея телефона.
- Идея телефона? И как это работает?
- Мое нынешнее положение наделяет меня некими сверхъестественными способностями.
- Вы хотите сказать, положение ангела-хранителя.
- Но когда я пользуюсь только идеей телефона, режим шестьдесят девять может соединить тебя с тем местом, куда ты не должен попасть.
- Что это за место?
Хранитель замялся. Потом все-таки ответил:
- Черная вечность.
- Звучит не очень, - согласился Фрик и в тревоге оглядел библиотеку.
В лабиринте полок под обложками книг обитало множество монстров, как человеческих, так и нет. Может, одно из этих чудищ бродило не в бумажных мирах, а в этом, дышало не парами типографской краски, а воздухом, дожидаясь, пока маленький мальчик найдет его за одним из поворотов тихих, безлюдных проходов.
- Черная вечность. Бездонная пропасть, где темнота видимая, как и всё, что там живет, - уточнил хранитель. - Тебе повезло, сынок. Оно с тобой не заговорило.
- Оно?
- То, что ты назвал «извращенцем». Если они заговаривают с тобой, то могут заманивать лестью, убеждать, очаровывать, иногда даже командовать.
Фрик искоса глянул на рождественскую ель. Ангелы, похоже, наблюдали за ним. Все до единого.
- Режимом шестьдесят девять ты открываешь им дверь.
- Кому?
- Нужно ли нам произносить их пованивающие серой имена? Мы оба знаем, о ком я толкую, не так ли?
Будучи мальчиком, который в книгах отдавал предпочтение жанру фэнтези, жил в доме, где мог смотреть любые фильмы, от детских «ужастиков» до запрещенных для показа несовершеннолетним, и обладал богатым воображением, Фрик подумал, что знает, о чем идет речь.
- Ты открываешь им дверь, а потом одним словом, сам того не желая… приглашаешь их.
- Сюда, в Палаццо Роспо?
- Ты мог пригласить одного из них в себя, Эльфрик. А получив приглашение, они могут путешествовать по телефонным проводам, точно так же, как я - от зеркала к зеркалу.
- Это правда?
- Правда. Не вздумай воспользоваться режимом шестьдесят девять, когда мы закончим этот разговор.
- Хорошо.
- И никогда больше после моих звонков.
- Никогда.
- Я говорю совершенно серьезно, Эльфрик.
-