раз. В пятый.
Не включился и автоответчик.
Шестой звонок. Седьмой.
Фрик не снимал трубку с рычага.
«Ооодилии-ооодилии-оо».

***

В своей квартире Этан достал из шкафа все шесть черных коробок и расставил на столе в порядке их поступления.
Выключил компьютер.
Телефон стоял под рукой, так чтобы он мог ответить на звонок по линии Фрика, если таковой последует, и видеть индикаторную лампу линии 24, на случай, что кто-то вновь позвонит по ней. Похоже, из мира мертвых звонили все чаще, его это тревожило, хотя он и не мог даже себе объяснить почему, и ему хотелось держать ситуацию под контролем.
Сидя у стола, с банкой коки в руке, он размышлял над элементами головоломки.
Маленькая банка, с двадцатью двумя дохлыми божьими коровками. Hippodamia convergens, из семейства Coccinellidae.
Другая банка, побольше, в которую он вернул десять дохлых улиток. Малоприятное зрелище.
Банка, возможно из-под маленьких огурчиков, с девятью обрезками крайней плоти, плавающими в формальдегиде. Десятую уничтожили в лаборатории в процессе анализа.
Сдвинутые шторы заглушали дробь дождя, барабанящего в окна, угрожающий вой ветра.
Божьи коровки, улитки, обрезки крайней плоти…
По какой-то причине взгляд Этана сместился на телефонный аппарат, хотя тот и не зазвонил. Индикаторная лампа не мигала ни на линии 24, ни на остальных 23 линиях.
Он вскрыл банку колы, глотнул газировки.
Божьи коровки, улитки, обрезки крайней плоти…

***

«Ооодилии-ооодилии-оо».
Может быть, мистер Трумэн поскользнулся, упал и ударился головой, может быть, лежит без сознания и не слышит звонков. Может, его унесло в ту землю, что лежит за зеркалом. Может, он просто забыл изменить компьютерную программу, и звонки по линии Фрика не раздаются в его квартире.
Звонивший не сдавался. После двадцати одного повторения этой глупой, радующей ребенка мелодии Фрик понял: если он не снимет трубку, ему придется слушать ее до утра.
Дрожь собственного голоса его, конечно, не порадовала, но он ответил в привычной манере: «Блевотное кафе „У Винни“, где подают мороженое, которое вы жрете, а потом высираете».
- Привет, Эльфрик, - поздоровался Таинственный абонент.
- Я никак не могу понять, то ли вы извращенец, то ли друг, как и говорили. Я склоняюсь к тому, что вы - извращенец.
- Ты склоняешься не в ту сторону. Оглянись в поисках истины, Эльфрик.
- И на что мне оглядываться?
- На то, что находится рядом с тобой в библиотеке.
- Я на кухне.
- Теперь-то ты уже должен понять, что лгать мне бесполезно.
- Моим глубоким и тайным убежищем станет одна из больших духовок. Я заползу туда и захлопну крышку.
- Тогда лучше обмажься маслом, потому что Молох включит газ.
- Молох уже побывал здесь.
- То был не Молох. Я.
После такого откровения Фрик едва не бросил трубку на рычаг.
- Я заглянул к тебе, чтобы ты, Эльфрик, понял, что тебе действительно грозит опасность, а время действительно на исходе. Будь я Молохом, из тебя уже сделали бы гренок.
- Вы вышли из зеркала? - на мгновение любопытство и изумление пересилили страх.
- И ушел в зеркало.
- Как вы можете выходить из зеркала?
- Чтобы найти ответ, оглядись, сынок. Фрик оглядел библиотеку.
- И что ты видишь? - полюбопытствовал Таинственный абонент.
- Книги.
- Да? Накухне у тебя много книг?
- Я в библиотеке.
- Ага, правда. Есть надежда, что ты избежишь хотя бы какой-то беды. А что ты видишь, кроме книг?
- Письменный стол. Кресла, диван.
- Оглядывайся, оглядывайся.
- Рождественскую ель.
- Уже теплее.
- Теплее? - переспросил Фрик.
- И что позвякивает и поблескивает?
- Не понял?
- И состоит из шести букв.
- Ангелы, - Фрик смотрел на множество ангелов с горнами и арфами, облепившими дерево.
- Я путешествую посредством зеркал, тумана, дыма, прохожу через двери из воды, поднимаюсь по лестницам теней, мчусь по дорогам лунного света, мои транспортные средства - надежда, вера, желание. Автомобиль мне больше не нужен.
Фрик сжал трубку так сильно, что заболела рука, словно надеялся услышать от мужчины из зеркала что-то еще, не менее обнадеживающее.
Но Таинственный абонент ответил молчанием на молчание.
Фрик и раньше понял, что судьба столкнула его с чем-то потусторонним, но вот про такое точно не думал.
Наконец, вновь с дрожью в голосе, поменялась только ее причина, он спросил:
- Вы говорите мне, что вы - ангел?
- А