вишнево-красный «Феррари Тестаросса». И скорость машины говорила о том, что в этот день водитель поставил целью превратить в лепешку ребенка, вдруг выскочившего на проезжую часть, или старушку в ортопедической обуви и с клюкой, медленно переходящую улицу.
Волна брызг от бешено вращающихся колес окатила «Экспедишн». Лобовое стекло застлалось облаком капель грязной воды.
На другой стороне улицы многоквартирный дом, казалось, замерцал, начал растворяться в воздухе, словно мираж. И вот это странное искажение пропорций вдруг вызвало воспоминание о давно забытом кошмаре,
а потому от одного только вида дома, лишившегося четких очертаний и монолитности, волосы на затылке Этана встали дыбом.
Потом последние брызги скатились с ветрового стекла. Продолжающийся дождь смыл грязь. И многоквартирный дом стал прежним, каким Этан увидел его и первый миг: удобным для проживания.
Рассудив, что дождь недостаточно сильный, чтобы раскрывать зонт, он выскочил из внедорожника и перебежал улицу.
В Южной Калифорнии поздней осенью и ранней весной мать-природа страдала непредсказуемыми переменами настроения. От года к году, даже ото дня к дню предрождественской недели погода могла меняться радикально, от сказочно теплой до пробирающей до костей. В этот день воздух был холодным, дождь - еще холоднее, а небо - мертвенно-серым, каким бывает гораздо севернее, где зима по-настоящему вступает в свои права.
На входной двери замок-домофон отсутствовал. Район считался достаточно благополучным, и подъезды не приходилось оборонять от вандалов.
В каплях воды, скатывающихся с куртки, Этан вбежал на крохотный пятачок, выложенный мексиканской плиткой. На верхние этажи жильцы могли попасть как на лифте, так и по лестнице.
В подъезде пахло канадским беконом, поджаренным пару часов тому назад, и «травкой». Дым от нее отличался специфическим запахом. Кто-то постоял здесь, докуривая «косяк», прежде чем выйти в этот серый, дождливый день.
Посмотрев на почтовые ящики, Этан насчитал четыре квартиры на первом этаже, шесть на втором и шесть на третьем. Райнерд жил на втором, в квартире 2Б.
На почтовых ящиках значились только фамилии жильцов. Этану требовалась более подробная информация, чем та, что предоставляли наклейки на ящиках.
У ящиков стоял столик, один на весь дом, на тот случай, когда почтальон не мог положить журналы или другую корреспонденцию в квартирные ящики, скажем, потому, что какие-то из них и без того были забиты до отказа.
На столике лежали два журнала. Оба адресовались Джорджу Киснеру из квартиры 2Д.
Этан постучал по алюминиевым дверцам нескольких ящиков, куда опускали корреспонденцию жильцов, которые его не интересовали. По звуку чувствовалось, что они пусты. Этан предположил, что утреннюю почту еще не разносили.
А вот удары костяшки пальца по ящику квартиры 2Д показали, что он забит под завязку. Вероятно, хозяин квартиры как минимум пару дней находился в отъезде.
Этан поднялся по лестнице на второй этаж. Один коридор, три квартиры по одну сторону, три - по другую.
Квартира Райнерда, 2Б, находилась напротив квартиры 2Д.
Этан позвонил в квартиру Киснера, не получив ответа, позвонил снова. Выдержав паузу, громко постучал.
В каждой из дверей был глазок, позволяющий жильцу разглядеть гостя и решить, открывать дверь или нет. Возможно, в этот самый момент Райнерд изучал спину Этана.
Не получив ответа и на стук, Этан отвернулся от двери Киснера, изобразив крайнее раздражение. Провел рукой по мокрому от дождя лицу, потом по волосам. Покачал головой. Посмотрел направо, налево.
Когда Этан позвонил в квартиру 2Б, яблочный человек распахнул ее сразу, даже не воспользовался предохранительной цепочкой.
В жизни Райнерд оказался даже симпатичнее, чем на видеозаписи камеры наружного наблюдения, сделанной ночью и в дождь. Чем-то он напоминал Бена Эффлека, киноактера.
А многочисленные поклонники Энтони Перкинса сказали бы, что в нем есть кое-что и от их кумира. Скажем, напряженность уголков рта, пульсирующая жилка на правом виске, а особенно мрачный блеск глаз, предполагающий, что их обладатель может сидеть на метамфетамине, во всяком случае, использовать этот препарат для поднятия настроения.
- Сэр, - начал Этан, когда дверь только открывалась, - извините, что беспокою вас, но мне просто необходимо связаться с Джорджем Киснером из квартиры