трудно было представить себе, как я объясню ей свое временное проживание вместе с Энджи. Я не принадлежу к числу мужчин-собственников, но тем не менее не представляю, как бы отреагировал, если бы Грейс позвонила мне и сообщила, что провела несколько дней в какой-то хижине с другом мужского пола.
Когда я позвонил, то не сразу перешел к делу.
– Привет, – сказал я.
Молчание.
– Грейс?
– Не уверена, что у меня есть желание разговаривать с тобой, Патрик.
– Почему?
– Ты сам знаешь, черт возьми.
– Нет, – сказал я, – не знаю.
– Если собираешься играть со мной в кошки-мышки, я вешаю трубку.
– Грейс, но я действительно не знаю, о чем ты говоришь...
Она повесила трубку.
С минуту я смотрел на телефон, мысленно несколько раз швыряя его о стенку. Затем сделал несколько глубоких вздохов и вновь набрал номер.
– Что? – спросила она.
– Не вешай трубку.
– Это зависит от того, сколько лапши ты будешь вешать мне на уши.
– Грейс, я не могу отвечать за что-то, если не знаю, что я сделал не так.
– Моя жизнь в опасности? – спросила она.
– О чем ты говоришь?
– Отвечай на вопрос. Моя жизнь в опасности?
– Насколько мне известно, нет.
– Зачем ты тогда следишь за мной?
В глубине моего желудка расступились каньоны, а по позвоночнику поплыл тающий лед.
– Я не слежу за тобой, Грейс.
Эвандро? Кевин Херлихи? Таинственный убийца? Кто?
– Врешь, – сказала она. – Этот психопат в шинели не мог додуматься сам, и...
– Бубба? – воскликнул я.
– Ты прекрасно знаешь, что Бубба, черт побери.
– Грейс, успокойся. Расскажи по порядку, что случилось.
В трубке послышался ее тяжелый вздох.
– Мы были в ресторане "Сент-Ботолф". Я, Аннабет и моя дочь – моя дочь, Патрик, и там был парень, он сидел у стойки бара, наблюдая за мной. Причем, он даже не очень скрывал это, правда, вид у него был совсем не угрожающий. А потом...
– Как выглядел этот парень?
– Как? Похож на Ларри Берда до перехода в администраторы – высокий, очень бледный, ужасные волосы, отвисшая челюсть и большой кадык.
Кевин. Проклятый Кевин. Сидящий неподалеку от Грейс, Мэй и Аннабет. Перебирающий в уме разные способы, как лучше сломать им позвоночники.
– Я убью его, – прошептал я.
– Что?
– Продолжай, Грейс. Пожалуйста.
– В конце концов он решился, встал и подошел к нашему столу, видимо, желая продолжить придуманный им дурацкий спектакль, и тогда твой доверенный друг-мутант, появившись неизвестно откуда, схватил его и вытащил за волосы из ресторана. На виду у тридцати человек он ударил его несколько раз лицом о водоразборный кран.
– Господи, – сказал я.
– "Господи"? – спросила она. – Это все, что ты можешь сказать? Патрик, этот кран находился прямо за окном, возле которого был наш столик. Мэй все видела. Он бил этого человека лицом о железяку, а она смотрела. Весь день потом плакала. А этот бедный, бедный человек, он...
– Он мертв?
– Не знаю. Его друзья затолкнули его в машину, а этот... чертов садист и его прихвостни стояли и наблюдали, пока они не затащили его и не уехали.
– Этот "бедный, бедный человек", Грейс, штатный киллер ирландской мафии. Его зовут Кевин Херлихи, и сегодня утром он сказал мне, что нападет на тебя, чтобы просто испортить мне жизнь.
– Ты шутишь.
– Если бы...
На линии повисла долгая, тяжелая тишина.
– Выходит, – наконец-то сказала Грейс, – теперь он и в моей жизни? И в жизни моей дочери, а, Патрик? Моей дочурки?
– Грейс, я...
– Что? – спросила она. – Что, что, что? Этот урод в шинели будет моим ангелом-хранителем? Благодаря ему я буду в безопасности?
– Что-то в этом роде.
– Это ты принес в мою жизнь насилие! Ты... О, Боже мой!
– Грейс, послушай...
– Я перезвоню тебе позже, – сказала она, голос ее зазвучал слабо и отдаленно.
– Я у Энджи.
– Что?
– Сегодняшнюю ночь я здесь.
– У Энджи, – повторила она.
– Возможно, она станет очередной мишенью того маньяка, что убил Джейсона Уоррена и Кару Райдер.
– У Энджи, – повторила она вновь. – Возможно, я позвоню позже.
Она повесила трубку.
Ни "до свидания". Ни "береги себя". Только "возможно".

* * *

Ее звонок прозвучал через двадцать две минуты. Я сидел за столом, разглядывал фотографии Хардимена, Рагглстоуна и Кола Моррисона, пока они не начали расплываться и не слились в одно целое. В голове моей звучали все те же вопросы, и ответы, я знал, лежали передо мной, но были покрыты пеленой, скрывающей