него на хвосте было четыре полицейских машины.
Еще две машины и фэбээровский "линкольн" проследовали вниз по авеню и на пересечении с Харборвью-стрит образовали "стенку" в ожидании Джерри, скользящего по льду прямиком к ним.
У "Детской площадки Райан" Джерри вывернул руль и въехал туда прямо по ступеням, с ловкостью преодолевая ледяной покров, который мог стать для него ловушкой.
Он резко развернулся в центре площадки, пока копы и федералы выскакивали из машин и хватались за оружие, затем открыл багажник и выволок оттуда заложников.
Первой была девушка двадцати одного года по имени Дэниэль Роусон, исчезнувшая из родительского дома в Ридинге этим утром. Вторым был ее двухлетний сын Кэмпбел.
Когда Джерри вытащил Дэниэль из багажника, к ее голове электрическим проводом был прикреплен дробовик.
Джерри посадил мальчика себе на спину в "кенгуру", который был у Даниэль в момент похищения.
И мать, и ребенок были накачаны снотворным, но только девушка пришла в чувство, когда Джерри облил себя и ее бензином, а затем вылил остатки вокруг себя и пленников.
После этого он попросил вызвать меня.

* * *

Я все еще находился в баре.
Стоя на коленях над телом Фила, я плакал у него на груди.
Последний раз я плакал, когда мне было лет шестнадцать, и теперь, стоя на коленях над телом самого старого друга, я рыдал в три ручья, и у меня было ощущение, что с меня полосками сдирают кожу, а вместе с ней все, что я когда-либо ценил, что составляло мое я, мой мир.
– Фил, – проговорил я и уронил голову ему на грудь.

* * *

– Он требует тебя, – сказал Девин.
Я взглянул на него снизу вверх и почувствовал себя отрешенным от всего и всех.
Я заметил свежую полоску крови на рубашке Фила, там, где лежала моя голова, и вспомнил, что Джерри порезал и меня.
– Кто? – спросил я.
– Глинн, – сказал Оскар. – Он окружен на детской площадке. С заложниками.
– У вас есть снайперские винтовки?
– Да, – сказал Девин.
Я пожал плечами.
– Так застрелите его.
– Нельзя. – Девин подал мне полотенце для моей щеки.
Затем Оскар рассказал мне о ребенке за спиной Джерри, и дробовике, примотанном к голове матери, и о бензине.
И тем не менее все это казалось мне далеким от реальности.
– Он убил Фила, – сказал я.
Девин грубо схватил меня за руку и поднял на ноги.
– Да, Патрик, это так. А сейчас он может убить еще двоих. Хочешь помочь нам?
– Да, – сказал я, но мой голос был не похож на мой собственный. Он был мертвым. – Конечно.

* * *

После того как я влез в выданный бронежилет и поменял обойму в своей беретте, они проводили меня к машине.
Болтон присоединился к нам на улице.
– Он окружен, – сказал он. – Полностью.
Я чувствовал себя совершенно опустошенным, подобно яблоку, из которого вырезали сердцевину.
– Скорее, – поторопил меня Оскар. – У тебя всего пять минут, иначе он сожжет заложников.
Я кивнул, и пока мы шли к машине, натянул на жилет сорочку и куртку.
– Знаете склад Буббы? – спросил я.
– Да.
– Забор вокруг него продолжается на детскую площадку. Он общий.
– Знаю, – сказал Девин.
Я открыл машину, залез в бардачок и стал разбрасывать его содержимое по сиденьям.
– Что ты делаешь, Патрик?
– В заборе, – сказал я, – есть отверстие. Его нельзя увидеть в темноте, потому что это просто доска. Надо толкнуть, и проход открыт.
– Ясно.
Я увидел край маленького стального цилиндра, торчащего из вороха спичечных коробков и рекламных проспектов, разбросанных по моим сиденьям.
– Дыра находится в правом углу забора, где стыкуются столбы у входа на склад.
Закрыв дверцу, я двинул машину вверх по авеню в сторону детской площадки. Девин не отрывал глаз от цилиндра.
– Что у тебя в руке?
– Одноразовый выстрел. – Я ослабил ремешок от часов и всунул цилиндр между кожаной полоской и запястьем.
– Одноразовый выстрел?
– Рождественский подарок Буббы, – сказал я. – Довольно давний. – Я помахал им перед ним. – Одна пуля. Нажимаю эту кнопку, это такой курок. И пуля покидает цилиндр.
Девин с Оскаром вовсю глядели на невиданное новшество.
– Подумать только, просто глушитель с парой винтиков и петлей, взрывная капсула и пуля. Оно взорвется в твоей руке, Патрик.
– Возможно.
Впереди замаячила детская площадка, пятиметровый забор блестел от льда, деревья от него были темными и тяжелыми.
– Зачем тебе это? – спросил Оскар.
– Потому что он заставит меня