ее видели выходящей из бара "Меркьюри" на Бойлстоун-стрит позапрошлой ночью.
– Одну?
Девин покачал головой.
– С парнем в бейсбольной кепке, темных очках и с козлиной бородкой.
– Значит, он был в баре в темных очках, и никто не обратил на это внимания?
– Ты бывал когда-нибудь в "Меркьюри"? – спросил Оскар. – Туда частит псевдошикарный сброд, в основном белые. Все они носят в помещении темные очки.
– В таком случае, вот наш киллер, – я показал на фото, где Джейсон был в обществе парня с бородкой.
– По крайней мере, один из них, – ответил Оскар.
– Уверены, что их было двое?
– Данное предположение разрабатывается. Джейсона Уоррена, без сомнения, убивали двое.
– Откуда вы это знаете?
– Он царапал их, – сказал Девин. – Под его ногтями кровь двух разных групп.
– И что, все семьи жертв получали фотографии прежде, чем их дети были убиты?
– Да, – сказал Оскар, – Это то, что объединяет их всех. Но есть и различие. Три из четырех жертв были убиты не там, где впоследствии найдены их тела. Кару Райдер сбросили в Дорчестере, Стимовича – в Сквонтуме, а то, что осталось от Памелы Стоукс, было найдено в Линкольне.
Под фотографиями сегодняшних жертв были расположены снимки под общим заголовком "Жертвы-1974". Среди них я увидел немного задиристое мальчишеское лицо Кола Моррисона, и хотя я не вспоминал о нем много лет, до той ночи в баре у Джерри, я вдруг вновь ощутил запах шампуня "Пина Колада", всегда исходящий от его волос, и вспомнил, как мы любили дразнить его за это.
– А был ли проведен сводный анализ жертв на общие факты?
– Да, – сказал Болтон.
– И что же?
– Двое, – сказал Болтон, – мать Кары Райдер и отец Джейсона Уоррена, выросли в Дорчестере.
– А другие?
– Кара Райдер и Пэм Стоукс употребляли одни и те же духи.
– Какие именно?
– Лабораторный анализ показал "Холстон для женщин".
– Да, лабораторный анализ, – сказал я, глядя на фотографии Джека Рауза, Стэна Тимпсона, Фредди Константине, Дайандры Уоррен, Дидры Райдер. И все парами. Один из настоящего, другой – двадцатилетней давности.
– И никакого намека на возможный мотив? – я посмотрел на Оскара, он отвел взгляд, затем взглянул на Девина, а тот, в свою очередь, на Болтона.
– Агент Болтон? – спросил я. – Так у вас что-нибудь есть?
– Мать Джейсона Уоррена, – сказал он в конце концов.
– А что с ней?
– Ее иногда привлекали как эксперта по психологии в уголовных процессах.
– Ну и?
– Она проводила, – сказал он, – психологическое обследование Хардимена во время процесса, что расстроило его защиту как невменяемого. Дайандра Уоррен, мистер Кензи, упрятала Алека Хардимена за решетку.

* * *

Мобильный командный пункт Болтона располагался в черном микроавтобусе с затемненными окнами. Когда мы вышли на Нью Садбэри-стрит, он, скучая, ждал нас.
Внутри него двое агентов, Эрдхем и Филдс, сидели возле черно-белой компьютерной станции, занимавшей весь правый борт. На столе лежал змеиный клубок кабеля, стояли два компьютера, два факса, два лазерных принтера. Над всем этим разместились в ряд шесть мониторов, а напротив них, по левому борту, аналогичный ряд точно таких же светящихся экранов. На самом краю рабочего стола возлежали приемные и записывающие устройства, двухкассетный видеоплейер, аудио– и видеокассеты, дискеты и компакт-диски.
К левому борту были привинчены небольшой столик и три "директорских" кресла. Когда машина влилась в уличное движение, я по инерции плюхнулся в одно из них, облокотившись на миниатюрный холодильник.
– Вы что, так ездите на пикники? – спросил я. Но Болтон проигнорировал меня.
– Агент Эрдхем, вы записали? – Эрдхем подал ему клочок бумаги, и Болтон сунул его во внутренний карман. Потом уселся рядом со мной.
– Вам предстоит встреча с Уорденом Лифом и главным психологом тюрьмы доктором Долквистом. Они расскажут вам о Хардимене, так как я мало что могу сообщить о нем, разве что предупредить, что он крепкий орешек и не стоит воспринимать его легкомысленно, каким бы приятным на вид он ни казался. Он подозревается в трех убийствах уже после суда, но никто из всей массы заключенных в этом охраняемом по максимуму загоне не выступит со свидетельскими показаниями. А там, между прочим, сидят убийцы-рецидивисты, поджигатели, серийные маньяки, и все они боятся Алека Хардимена. Понятно?
Я кивнул.
– Камера, в которой произойдет встреча, полностью