не говорили о нем. Он сделал свое черное дело, и нечего говорить об этом.
В конечном итоге, сказал он, остается боль.
Эти слова, написанные на клочке белой бумаги, размером 8 на 11, заворожили меня. Такие простые, они иногда кажутся мне высеченными на камне.

Глава 1

Наш офис находился в башне, и мы с Энджи как раз пытались привести в порядок кондиционер, когда позвонил Эрик Голт.
Обычно середина октября в Новой Англии такова, что поломка кондиционера не вызывает осложнений. Сломанный обогреватель – другое дело. Но осень была не совсем нормальной. В два часа дня температура достигала двадцати с лишним градусов, а жалюзи на окнах все еще сохраняли влажный и удушливый запах лета.
– Может, нам позвать кого-нибудь, – сказала Энджи.
Я хорошенько хлопнул ладонью по кондиционеру, включил его снова. Никакого результата.
– Спорим, это привод, – сказал я.
– То же самое ты говорил, когда сломалась машина.
– Гм... – Я молча сверлил кондиционер взглядом секунд двадцать.
– Ругай его страшными словами, – сказала Энджи. – Вдруг поможет.
Я перевел свой взгляд на нее, но получил не больше отклика, чем от кондиционера. Очевидно, мне надо поработать над своим взглядом.
Зазвонил телефон, и я снял трубку с тайной надеждой, что тот, кто звонил, разбирается в механике. Но это был всего лишь Эрик Голт.
Он преподавал криминалистику в университете Брайса. Мы встретились с ним, когда он еще читал лекции в Массачусетсом университете, и я прослушал пару его курсов.
– Понимаешь что-нибудь в кондиционерах?
– Пробовали включать-выключать? – спросил он.
– Да.
– И ничего не сдвинулось?
– Абсолютно.
– Постучите по нему пару раз.
– Пробовали.
– Тогда зовите мастера.
– Спасибо за помощь. Она нам очень пригодилась.
– Ваш офис по-прежнему в башне?
– Да. А что?
– У меня для вас солидная клиентка.
– В чем же дело?
– Хотелось бы, чтоб она наняла вас.
– Прекрасно. Приводи ее сюда.
– В башню?
– Разумеется.
– Ты не понял, хотелось бы, чтоб она наняла вас.
Я обвел взглядом наш крошечный офис.
– Ты прав, Эрик, здесь холодновато.
– Сможешь приехать в Льюис Уорф, скажем, завтра в девять?
– Думаю, да. Как ее зовут?
– Дайандра Уоррен.
– В чем ее проблема?
– Думаю, лучше она скажет это тебе сама. С глазу на глаз.
– Идет.
– Я тебя там завтра встречу.
– Тогда увидимся.
Я собрался повесить трубку.
– Патрик.
– Да?
– У тебя есть младшая сестра по имени Мойра?
– Нет. У меня есть старшая, и ее зовут Эрин.
– О!
– В чем дело?
– Ничего. Завтра поговорим.
– Тогда до завтра.
Я повесил трубку, взглянул на кондиционер, затем на Энджи, снова на кондиционер и позвонил, наконец, мастеру.

* * *

Дайандра Уоррен жила на верхнем этаже пятиэтажного дома в Льюис Уорф. Из ее окон открывалась панорама порта, огромные окна в деревянных рамах заливали восточную часть этажа мягким дневным светом. Сама она напоминала тип женщины, которой в принципе ничего не нужно, по крайней мере в этой жизни.
Волосы медового оттенка струились по ее челу изящной ниспадающей волной, переходя по бокам в мальчишескую стрижку. Ее темная шелковая блузка и светло-голубые джинсы были с иголочки, а точеные черты лица с нежной и прозрачной, золотистого оттенка кожей напоминали воду в хрустальном сосуде.
Она открыла дверь и сказала: "Мистер Кензи, мисс Дженнаро" мягким, таинственным шепотом, предполагавшим, что в случае необходимости ее все равно услышат. "Пожалуйста, входите".
Квартира была прекрасно обставлена. Диван и кресла в гостиной были обиты кремовой тканью, что гармонировало с кухней из карельской березы и красно-коричневыми тонами персидских и американских ковров, устилающих паркетный пол. Сочетание цветов придавало жилищу тепло и уют, но сама хозяйка излучала спартанскую строгость, явно не собираясь уделять внимание светским беседам и вообще каким-либо сантиментам.
К окнам примыкала оголенная кирпичная стена, которую подпирала блестящая металлическая кровать, гардероб из орехового дерева, три книжных стеллажа из березы и письменный стол. В квартире не было никаких стенных шкафов и вообще никакой одежды. Казалось, хозяйка пользовалась только свежевыстиранным, отглаженным бельем, которое уже ждало ее, когда она выходила из душа.
Она провела нас в гостиную, и мы уселись в кресла, сама она после некоторого колебания выбрала диван. Нас разделял кофейный