левой руки, что он плохо владел ею и поэтому никак не мог размахивать молотком, да еще и с такой силой.
Обвинение же указало на наличие в его организме фенциклидина, и судья с присяжными согласились, что препарат мог придать даже ослабленному человеку силы в десятикратном размере.
Никто не поверил заявлению адвоката о том, что содержание фенциклидина в крови Хардимена было незначительным по сравнению с его содержанием у Рагглстоуна и что Хардимен приправил его не "спидом", а смесью морфина и метиламфетамина плюс изрядное количество алкоголя, так что хорошо, если он мог держаться на ногах, а не то что устроить эту экзекуцию, требовавшую от палача недюжинных физических усилий.
Он сжег Рагглстоуна по частям в течение четырех часов. Начал со стоп, но когда огонь добрался до нижней части икр, он пригасил его и принялся за работу с помощью молотка, ножа для колки льда или острой бритвы, которые должны были пронзить тело Рагглстоуна сто десять раз, и слева, и справа. Затем он сжег нижние части икр и колени, пригасил пламя вновь, и все пошло по новой.
Обследование ран Рагглстоуна выявило наличие в них лимонной кислоты, перекиси водорода и столовой соли. Порезы лица и головы показали явное наличие в них двух косметических компонентов – крема "Пондс" и белого грима "Пенкейк".
Выходит, он красился?
Я снова заглянул в дело Хардимена. На момент ареста у него на корнях волос также были найдены следы белого грима, будто он стер их, но вымыть голову не успел.
Я пролистал дело Кола Моррисона. Он выехал из дома в три часа пополудни в тот хмурый день и направился на футбольный матч в Коламбиа Парк. Его дом находился примерно в миле от города, и когда потом полиция выявляла его возможный путь, то не нашла ни одного свидетеля, который бы видел Кола после того, как он помахал рукой соседу на Саммер-стрит.
Спустя семь часов он был распят.
Судебные эксперты утверждали, что Кол несколько часов пролежал на спине на каком-то коврике. Он был из разряда дешевых, разрезанный на неравные части, поэтому клочки ворса набились в волосы Кола. На ковре были также найдены остатки разлитого масла и тормозной жидкости.
Под ногтями его левой руки была найдена кровь группы А и вещества, из которых был изготовлен грим "Пенкейк".
Детективы моментально ухватились за женский след в этой истории и уже собрались искать женщину-убийцу. Но анализ волос и отпечатки ног быстро развенчали эту теорию.
Итак, грим. Почему Рагглстоун и Хардимен им пользовались?

Глава 27

Около одиннадцати я позвонил Девину и рассказал о гриме.
– В свое время меня это также озадачило, – сказал он.
– И что же?
– Разгадка пришла совершенно случайно. Оказалось, Хардимен и Рагглстоун были любовниками, Патрик.
– Они были гомосексуалистами, Девин, но это не означает, что они были трансвеститами. В их делах ни разу не упоминается, чтобы они когда-либо использовали грим.
– Не знаю, что и сказать тебе, Патрик. Как ни складывай, суть одна. Хардимен и Рагглстоун убили Моррисона, затем Хардимен прикончил Рагглстоуна, и даже если б у них на головах были ананасы и они носили красные чулки, это не меняет фактов.
– И все-таки в этих фактах что-то смущает, Девин. Я это знаю.
Он вздохнул.
– Где Энджи?
– Спит.
– Одна? – Он хихикнул.
– Что? – спросил я.
– Ничего.
На заднем плане я услышал гортанный хохот Оскара.
– Лучше выскажитесь, – предложил я.
После щелчка в аппарате послышался довольный вздох Девина.
– Мы с Оскаром заключили небольшое пари.
– По поводу чего?
– Тебя и твоей партнерши, точнее, сколько времени вы сможете пробыть вместе, пока не случится одно из двух.
– И что именно?
– Мое мнение – вы поубиваете друг друга, но Оскар считает, что к выходным вы будете трахаться как кролики.
– Превосходно, – сказал я. – Не пора ли вам, друзья, сходить на лекцию о политкорректности.
– У нас в управлении это называется "Диалоги о человеческом сочувствии", – сказал Девин, – но я и сержант Ли считаем себя вполне подкованными.
– Разумеется.
– Ты что, не веришь нам? – вмешался Оскар.
– О, нет. Вы прямо ходячая реклама человеческого сочувствия.
– Правда? – спросил Девин. – Слушай, а на баб это действует?

* * *

Закончив разговор с Девином, я позвонил Грейс.
Почти всю минувшую ночь я старался убедить себя, что Грейс – женщина выдержанная и трезвомыслящая, но мне все равно