Мэй исчезла.
Стеганое ватное одеяло лежало скомканное на полу возле ножки кровати, а мисс Лилли, ее кукла, покоилась на кушетке, глядя на меня своими неживыми кукольными глазами.
Затем послышался шум воды в туалете, и я вошел в коридор как раз в тот момент, когда Мэй вышла, протирая глазки.
Сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди прямо в пересохший рот, и мне захотелось плюхнуться на колени под тяжестью облегчения, разлившегося по всему телу.
– Хочу есть, Патрик, – сказала Мэй и пошла на кухню в своей пижамке, разрисованной Микки Маусами, и мягких тапочках.
– Что желаешь, "Эппл Джекс" или "Шугар Попc"? – предложил я.
– "Шугар Попс".
– Вот тебе "Шугар Попс".

* * *

Пока Мэй переодевалась и чистила зубы в ванной, я позвонил Энджи.
– Привет, – сказала она.
– Как жизнь?
– Я... Нормально. Все пытаюсь убедить себя: мы сделали все, что смогли, чтобы уберечь Джейсона.
Наступила пауза, потому что я пытался делать то же самое.
– Узнала что-нибудь об Эрике? – спросил я.
– Немного. Пять лет тому назад, когда Эрик еще был почасовиком в Бостонском университете, городской советник по имени Пол Хобсон из Джамайка-Плейн затеял процесс против университета и Эрика лично.
– По поводу чего?
– Не знаю. Все, что связано с этим делом, словно за семью печатями. Похоже на полюбовное соглашение между сторонами, сопровождаемое приказом всем держать рот на замке. Впрочем, Эрик покинул университет.
– Еще что-нибудь?
– Пока нет, но я все еще роюсь.
Я рассказал ей о своей встрече с Кевином.
– Выбил выстрелом окно машины? Иисусе!
– Я был страшно взбешен!
– Да, но выбить выстрелом окно машины?
– Энджи, – сказал я, – он угрожал Мэй и Грейс. Он делает все, чтобы вывести меня из себя, и, возможно, при следующей встрече я вообще забуду о машине и убью его самого.
– Тебя ждет наказание, – сказала она.
– Увы, сознаю это, – вздохнул я, ощутив при этом тяжесть в центре черепа и неприятный запах страха, исходящий от моей рубахи. – Болтон приказал мне явиться в главное здание.
– Мне тоже?
– О тебе не было речи.
– Хорошо.
– Мне ведь надо быть с Мэй.
– Я заберу ее.
– Правда?
– С удовольствием. Привези ее. Мы пойдем с ней на детскую площадку напротив нашего дома.
Я позвонил Грейс и объяснил ситуацию. По ее мнению, оставить Мэй с Энджи было бы прекрасным выходом при условии, что сама Энджи не возражает.
– Она ждет не дождется, поверь мне.
– Прекрасно. Ты в порядке?
– Все хорошо. Почему спрашиваешь?
– Не знаю, – сказала она. – В твоем голосе какая-то дрожь.
Еще бы, после встречи с таким, как Кевин.
– Да нет, со мной все хорошо. Скоро увидимся.
Когда я вешал трубку, вошла Мэй.
– Послушай, зайка, – сказал я, – хочешь пойти на детскую площадку?
Она улыбнулась, это была улыбка ее матери, бесхитростная, открытая, лишенная малейшего колебания.
– Детская площадка? Там есть качели?
– Конечно, есть. Что же за площадка без качелей?
– А перекладины?
– Это тоже есть.
– А "русские горки"?
– Вот этого пока нет, – сказал я, – но я внесу это предложение начальству.
Она влезла на стул напротив меня и поставила свои незашнурованные кроссовки на мой стул.
– Давай, – сказала она.
– Мэй, – сказал я, завязывая ей шнурки, – мне надо встретиться с другом, и я, к сожалению, не могу взять тебя с собой.
Мгновенный взгляд, полный смятения, и ощущение потерянности в ее глазах в секунду разбили мое сердце.
– Но, – поспешил я сказать, – ты ведь знаешь мою подругу Энджи? Она хочет поиграть с тобой.
– Почему?
– Потому что ты ей нравишься. И она любит детские площадки.
– У нее красивые волосы.
– Да, правда.
– Черные и густые. Мне нравятся.
– Я передам ей это, Мэй.

* * *

– Патрик, почему мы остановились? – спросила Мэй.
Мы стояли на углу Дорчестер-авеню и Хауэс-стрит. Если посмотреть прямо через авеню, там и находится та самая "Площадка Райан".
А если посмотреть вдоль Хауэс-стрит, то виден дом Энджи.
В этот самый момент я увидел стоящую возле подъезда Энджи. Целующую в щеку своего бывшего мужа Фила.
Я почувствовал, как что-то внезапно сжалось в моей груди и так же неожиданно отступило, запустив внутрь струю холодного воздуха, которая будто одним махом выгребла из меня все внутренности.
– Энджи! – радостно воскликнула Мэй.
Энджи и Фил обернулись, а я почувствовал себя подглядывающим. Причем злым, с яростью в сердце.
Они перешли