что должно было бы соответствовать моему возрасту, просто ничего.
Мэтьюз сказал тихо:
- Теперь ты понимаешь, почему у тебя отдельная палата?
Я вдруг начал смеяться.
- Это же смешно, чертовски смешно, оказывается, я потерял не только себя, но и свое лицо.
Саскинд положил руку мне на плечо:
- Лицо - это просто лицо. Человек его не выбирает, оно ему дано, и все. Послушай-ка, что тебе скажет доктор Мэтьюз.
Мэтьюз заговорил:
- Я не специалист в пластических операциях. - Он указал на зеркало. - Ты сам все видишь. Когда тебя доставили сюда, не могло быть и речи о каких-то тонкостях. Ты бы просто умер, если бы мы занялись всякими изысканными штуками. Но сейчас ты в достаточно хорошей форме, чтобы сделать следующий шаг, если хочешь, конечно.
- А именно?
- Еще одна операция. Хирург - один толковый человек в Монреале. Лучший специалист своего дела в Канаде, а может быть, и во всем Западном полушарии. Ты имеешь шанс получить новое лицо и заодно - новые руки.
- Еще операция! Ну нет, я уже сыт этим по горло.
- У тебя есть несколько дней на размышления, - сказал Мэтьюз.
Саскинд обратился к нему:
- Мэт, оставь это дело мне. Я поговорю с ним, ладно?
- Ладно, - сказал Мэтьюз. - Давай действуй, а я пошел. Пока, Боб.
Он вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Саскинд прикурил, бросил пачку на стол и стал меня уговаривать:
- Я, приятель, на твоем месте согласился бы. С таким лицом, как у тебя, на публике не покажешься, разумеется, если ты не собираешься блистать в фильмах ужасов.
- Хорошо, - сказал я сквозь зубы. Я ведь понимал, что на это все равно придется пойти. - Но меня ют что интересует: кто за все это платит? Кто оплачивает эту палату, кто будет платить лучшему хирургу в Канаде?
Саскинд щелкнул языком.
- А вот это загадка. Но кто-то страшно любит тебя, это точно. Каждый месяц доктор Мэтьюз получает конверт с тысячей долларов сотенными бумажками и вот с этим.
Он порылся в карманах, выудил какую-то карточку и передал ее мне. Я внимательно ее осмотрел. На ней ничего не было, кроме одной машинописной строчки: "На благо Роберта Бойда Гранта".
Я недоверчиво посмотрел на Саскинда.
- Уж не вы ли этим занимаетесь?
- Боже милостивый! Хотел бы я посмотреть на госпитального психиатра, который в состоянии отвалить тебе двенадцать тысяч долларов. Я не в состоянии дать тебе даже двенадцати тысяч центов. - Он ухмыльнулся. - Но за комплимент спасибо.
Я ткнул пальцем в карточку.
- Может, это и есть ключ к моему прошлому?
- Нет, - сказал Саскинд как-то тускло. Он выглядел удрученным. - Ты, наверное, заметил, что я избегал говорить с тобой о твоем прошлом. Хотя я ведь обещал тебе навести справки.
- Да, и я все собирался спросить вас об этом.
- Ну, кое-что я разузнал. Но у меня нет уверенности даже не в том, что тебе сказать, а в том, надо ли мне об этом говорить вообще. Знаешь, Боб, люди, как правило, имеют превратное представление о моей профессии. Они полагают, что в таком случае, как твой, мое дело - вернуть пациенту память, и все дела. Я смотрю на это иначе. Я как тот врач, который говаривал, что его задача помочь гению постепенно пребывать в состоянии нервного расстройства. Я не стремлюсь делать людей нормальными, я хочу сделать их счастливыми. И то, что эти два понятия не равны, - симптом серьезной болезни мира, в котором мы живем.
- Ну, а я тут при чем?
Саскинд произнес серьезным тоном:
- Мой совет тебе - оставь все как есть. Не копайся в прошлом. Живи новой жизнью и забудь все, что случилось с тобой до того, как ты попал сюда. Я не буду помогать тебе восстанавливать память.
Я уставился на него:
- Саскинд, неужели вы думаете, что после таких слов я оставлю вас в покое?
- А что?
- Ну, будь вы на моем месте, вы что - успокоились бы?
- Да нет, наверное, - сказал он и вздохнул. - В общем-то, я отдавал дань профессиональной этике, но, видно, этого разговора не избежать. Ладно, держись. Я буду краток, а ты слушай и не перебивай меня.
Он опять глубоко вздохнул.
- Твой отец бросил твою мать вскоре после твоего рождения. Жив он сейчас или нет, неизвестно. А мать умерла, когда тебе было десять. Откровенно говоря, небольшая потеря, она была всего-навсего дешевой шлюхой. Кстати, твои родители в браке-то не состояли. Ты остался сиротой и был отправлен в приют. Там ты прославился как буян и хулиган, и скоро тебя