она у него единственная. Бог его знает, как ему это удавалось.
- Вы видели кого-нибудь из этих женщин?
- Пару.
- Где вы их видели?
- Захаживали сюда, к нам. Бывало, встречали его после работы, а случалось, и провожали поутру. Небось, - Лоу подмигивает с заговорщическим видом, - после развеселой ночки. Не говорю уж о том, что его цыпочки телефон у меня оборвали. В конце концов я запретил ему давать мой номер - не могу же я звать рабочего из цеха всякий раз, когда очередной его милашке приспичит с ним поворковать.
- Выходит, они определенно существовали?
- Кто?
- Эти женщины.
- А, да. Определенно.
Ред задумчиво постукивает ручкой по блокноту.
Значит, Барт не был геем. И никто в здравом уме не принял бы его за гея.
Да, похоже, со стороны ориентации этого кожевенника к делу не приплести. Хотя... Не исключено, что Барт предавался со своими подружками всяческим извращениям. А Серебряный Язык, раздобыв каким-то образом его садомазохистские причиндалы, счел это признаком гомосексуальности.
"Проверить гардероб Барта", - записывает Ред, хотя и знает, что шансы откопать что-то в этом направлении весьма малы.
- Еще один вопрос, мистер Лоу. Сколько вы платили Барту?
- Сорок пять в час.
- Значит, за год это получалось...
- Примерно двенадцать тысяч.
- Имелся ли у него какой-то дополнительный доход?
- Нет, насколько мне известно. Будь у него рента или еще что, навряд ли бы он стал здесь пахать.
- Стало быть, обеспеченным человеком Барт не был?
- О, я вас умоляю, офицер. Единственный способ стать миллионером, работая дубильщиком, - это выиграть в лотерею. Понимаете, что я имею в виду?
- Конечно, мистер Лоу. - Ред встает. - Спасибо за то, что уделили мне время. Если нам потребуются ваши показания или встреча с кем-то из коллег Барта, мы дадим вам знать.
Эшли Лоу следит за тем, как полицейские спускаются по лестнице, и, лишь когда они, выйдя на освещенный солнцем фабричный двор, надевают темные очки, спохватывается, что не выказал подобающей вроде бы при данных обстоятельствах печали. Не стал распинаться насчет того, каким прекрасным работником и выдающимся гражданином был покойный. Хочется верить, что полисмены не обратили на это внимания. Не то чтобы его не огорчила смерть Барта - теперь ведь придется давать объявление и искать замену, а это денег стоит. Да и работником Барт действительно был толковым. Он свое дело знал, это точно. Одно слово - мастер, а остальные парни в цеху не больше чем подмастерья.
Он слышит, как отъезжает полицейская машина.
Любопытно, что говорил только один полисмен. Второй, здоровенный, толстый детина, как воды в рот набрал. Просто сидел и буравил его глазенками, будто хотел высмотреть, что у него внутри.

46

Демонстрационная доска снова покрыта фотографиями.
- Это переводит Серебряного Языка в совершенно другой разряд, - говорит Лабецкий. - Три предыдущих убийства продемонстрировали лишь то, что он зол и силен. Но это - это потребовало определенных навыков.
Он указывает на фотографии туловища Барта, спереди и сзади.
- Экспертиза еще не завершена, но имеющиеся данные уже позволяют прийти к определенным заключениям. Посмотрите сюда. Посмотрите на эти отметины. Вокруг шеи, плеч и талии. Похоже на пуловер без рукавов или жилетку. Так вот, мне кажется, он начал отсюда.
Лабецкий тыкает пальцем в собственную грудь, прямо в основание шеи, в место между внутренними краями ключиц.
- Потом, надо думать, был сделан вертикальный надрез, вниз и вот досюда.
Он проводит пальцем прямо вниз по груди к талии.
- Все со мной согласны?
Ред, Джез, Кейт и Дункан кивают.
- Потом он, очевидно, произвел надрез вокруг шеи, замкнутый круг. Затем плечи, подмышки с каждой стороны. А дальше - два длинных разреза, вот так.
Он поднимает правую руку и проделывает линию от подмышки к поясу.
- С обоих боков. Потом вокруг талии. Видите?
Они видят. Все слишком отчетливо.
- А потом он снял кожу.
- Прямо взял и снял? - В голосе Кейт звучит недоверие.
- Ну да. Если разрезы сделаны правильно, кожу можно отодрать, как упаковочную ленту. А наш убийца все сделал как надо. Видите ли, кожа на теле не одинаковой толщины. Толще всего она на стопах, где в среднем составляет около восьми миллиметров, а тоньше всего на лице - скажем, два миллиметра. Конечно, он не касался этих частей тела. Кожа на груди чуть толще, чем