бы полицейским? Я логично рассуждаю?
- Вполне, - подтверждает Джез.
- Хорошо. Третий момент, возможно, самый важный, особенно после сегодняшнего дня. Помните, мы гадали, каким образом Серебряный Язык проникает в дома жертв? Так вот, кому это сподручнее, как не полицейскому? Совершать зверские убийства на улице слишком опасно: это удобнее делать за закрытыми дверями. А как туда проникнуть - первого попавшегося с улицы хозяин не пустит. Другое дело полисмен. Он стучится и говорит: "Сэр, мы проводим проверку по такому-то поводу, не будете ли любезны дать мне возможность кое-что посмотреть?" Раз, и он внутри. Вспомним, мы говорим о позднем, ночном времени. В такой час люди открывают двери либо тому, кого хорошо знают, либо тому, кого чтут и боятся.
- Ты подчеркнула "особенно после сегодняшнего дня", - говорит Джез. - Почему?
- Потому что Эндрю Тернер знал, что кто-то может явиться по его душу. Он был первой жертвой, кого конкретно предупредили, и все же Серебряный Язык добрался и до него. Поставьте себя на его место в прошлую ночь. Он знает, что должен быть настороже. Запирается и ложится спать, перед тем как отправиться в Биллингсгейт. Звенит дверной звонок. Лабецкий сказал, что бедняга висел на кресте примерно с полуночи - час не слишком поздний, но и не ранний, особенно для муниципальных домов. Там люди рано ложатся, потому что им чуть свет на работу. Он начинает нервничать, приоткрывает дверь, оставляя ее на цепочке, и, к своему успокоению, видит полисмена. "Прошу прощения за беспокойство, сэр, просто хочу убедиться, что с вами все в порядке. Можно я зайду и проверю, все ли надежно?" Эндрю расслабляется и впускает полисмена. Это последний человек, которого он видит в своей жизни.
Ред проводит рукой по лицу, ущипнув переносицу пальцами. Убийца внутри системы. Только этого им и не хватало.
- По-моему, все логично, - говорит он. - Я это покупаю. А ты, Джез?
- Да, определенно. По мне, так это лучшая идея, родившаяся у нас за сто лет.
- Спасибо, - говорит Кейт, и говорит искренне.
- И тут мы сталкиваемся со скучнейшей работой, - заявляет Ред. - Нам предстоит прочесать личные дела всех полисменов, служащих в Лондоне. Начнем с центра и будем распространяться к окраинам, пока что-нибудь не нароем. Первым делом - рабочие графики. Мне нужны данные со всех участков о тех, кто находился на вечерних или ночных дежурствах, когда происходили эти убийства... То есть с тридцатого апреля на первое мая, с двадцать восьмого на двадцать девятое июня, с двадцать четвертого на двадцать пятое июля, с двадцать третьего на двадцать четвертое августа, с двадцатого на двадцать первое сентября, с двадцать седьмого на двадцать восьмое октября и в прошлую ночь. Всех, кто дежурил в эти ночи, или даже хотя бы в одну ночь из этих семи, можно отмести смело. Когда сделаете это, исключите тех, кто женат.
- Почему? - спрашивает Джез.
- Потому что этот тип вырезает языки и хранит их. Он приходит домой, покрытый кровью. Маловероятно, чтобы кто-то жил с ним и не замечал того, что происходит. И имейте в виду, что он считает себя Мессией и относится к этому буквально. Иисус Христос тоже не был женат. Возможно, он полагает, что земная женщина просто не может быть достойна его.
- Это утверждение не вполне бесспорно, - замечает Джез. - Питер Сатклифф был женат.
- Да, и к тому же он был водителем-дальнобойщиком. Колесил невесть где, убивал вдалеке от дома и не хранил сувениров. Я допускаю, что мое предположение не является стопроцентно верным. Но в нашем распоряжении лишь ограниченный отрезок времени, и я не хочу привлекать к этому делу дополнительных людей. Мы распределим всю работу между нами тремя. Не получится - тогда проверим и женатых. Но сейчас для нас главное - максимальным образом расширить зону поиска.
- Согласен, - говорит Джез. - Это логично.
- Теми, кто проскочит сквозь оба сита - и насчет дежурств, и насчет семейного положения, - надо будет заняться вплотную. Прежде всего опросить насчет алиби. Уверен, у большинства хоть какое-нибудь да найдется. Ну а уж тех, у кого не найдется, потянем сюда для дальнейшего разбирательства. Ясно?
Джез и Кейт кивают.
- А пока посмотрим, не повезет ли нам с архитекторами по имени Томас, он же Фома, больше, чем с рыбаками по имени Эндрю. Я лично просмотрю "Желтые страницы", выявлю архитектурные фирмы и сам