милостыни, то как раз его.
Пусть остальные считают, что он идет именно с этой целью. Истина ведома лишь ему и Мессии. Таков уговор между ними.
Но в этот момент Иуда Искариот ощущает себя одиноким как никогда.
Дом, в котором они намереваются собраться на пасхальную трапезу, принадлежит одному из слуг Иосифа Аримафейского. В знак благодарности ему пообещали оставить шкуру убитого ягненка.
Иуда торопливо выходит в ворота, в хаос и сумбур, царящие в Сионе в Пасхальную ночь. Сион, старейшая часть Иерусалима, представляет собой лабиринт лачуг, оград, переулков, тупиков и двориков. Римляне туда практически не суются: в полном вооружении на тесных улочках не развернуться, а безоружным туда отправится разве что тот солдат, которому надоело жить.
Создается впечатление, будто целый мир явился в Иерусалим. Более ста тысяч паломников заполонили город, превысив количество жителей в соотношении более чем три к одному. Они набиваются в любое жилище, какое могут найти: они битком набили палатки, примостились, словно птицы, на насестах, на крышах или просто сидят на мостовой. Все паломники обязаны в эту ночь находиться в пределах города, ибо вкушать пасхального агнца подобает лишь в пределах самого Иерусалима. Каждый прием пищи схож с остальными, как предписано в Книге Исхода.
Влекомый неведомой силой, направляется Иуда по узеньким улочкам. Потрескивают костры, распространяя в ночном воздухе запах жареной ягнятины, смешивающийся с запахом варящейся в рассоле саранчи. Уши его заполняет шум суматошного города, который создают глашатаи, уличные торговцы, певцы, животные и просто толпа. Толпа, в которой он движется как можно быстрее, крепко держа в руке мешочек с деньгами. Наконец он добирается до храмового двора, где даже в этот час продолжают приносить в жертву ягнят. Земля по лодыжки в крови, и забойщики работают не покладая рук. Иуда наблюдает, как раскладывают барашков, вспарывают им глотки, перерезая дыхательное горло, пока не начинают брызгать красные фонтаны, и животные дергаются в последние мгновения перед тем, как испустить дух.
Кровь агнца, которая смывает грехи мира, да смилуйся надо мной.
Иуда огибает снаружи главный двор и направляется к трапезной храма, где вкушают первосвященники. Никто его не останавливает.
Он подходит к большой деревянной двери трапезной и, толкнув, открывает ее. Трапезная представляет собой массивный сводчатый зал с тремя стоящими параллельно, длинными, во всю протяженность зала, столами. По обе стороны от них восседает множество обедающих. За этими столами, на помосте, установлен Высокий Стол, предназначенный для высших иерархов. Иуда направляется прямо к Высокому Столу, и, когда он проходит мимо, все провожают его взглядами.
Он поднимается на маленькую ступеньку к первосвященникам. Стулья стоят только вдоль дальней, противоположной стороны стола, так чтобы никому из высших не приходилось сидеть спиной к пирующим в зале. Иуда подходит к ближней стороне.
Он останавливается посередине, напротив первосвященника Каиафы. Позади Каиафы стоит Ионафан, капитан храмовой стражи. Разговоры в зале стихают и полностью прекращаются.
Каиафа смотрит на Иуду, но ничего не говорит.
Первым нарушает молчание Иуда.
- Я пришел передать вам Господа Иисуса Христа.

* * *

Ионафан собирает отряд из пятисот солдат, чтобы отправиться в Гефсиманский сад.
Еще темно, когда он выводит их из Храма, нагруженных фонарями и оружием. У Золотых Ворот они встречают центурию римских солдат, специально посланных самим тетрархом Иродом Антипой. Эта центурия официально поступает под командование Ионафана.
Шесть сотен воинов быстрым шагом движутся в долину Кидрон. Они обходят надгробия Иосафатского кладбища, а потом бредут по колено в мутном потоке крови и внутренностей животных, который стекает с алтаря Храма. Ноги скользят, ноздри забивает вонь от гниющих кишок.
У могилы Авессалома отряд разделяется. Центурия направляется по долине в сторону моста, который соединяет город Иерусалим с оливковыми рощами. Они перекроют этот мост, как только пройдут апостолы. Ионафан ведет своих солдат вверх по склону холма к оливковым деревьям, а оттуда Иуда ведет их к пещере, где, как он знает, должен находиться Иисус.
Иисус не говорил Иуде, что он будет там, но Иуда все равно знает об этом. Он, и только он, ощущает присутствие личности Мессии.