как раз напротив Вестминстерского аббатства. До Скотланд-Ярда рукой подать.
Положив трубку, Кейт ухмыляется. Ей не придется еще сорок пять минут сидеть и слушать бубнеж Ролфа ван Хеердена. Может быть, в конце концов, Бог есть.

8

Дункан Уоррен, зажав трубку между шеей и правым плечом, нетерпеливо барабанит пальцами. Хелен всегда медлит, прежде чем ответить на звонок.
Вот ведь стерва! Наверняка не берет трубку, чтобы его позлить.
Вообще-то он понимает, что не должен принимать это так близко к сердцу, но ничего не получается. А ведь кажется, спустя десять лет после развода их взаимной неприязни пора бы перегореть, превратившись в безразличие. Увы, как бы не так. Антипатия никуда не делась и остается такой же сильной, ожесточенной и разрушительной, как раньше. Порой Дункан специально звонит Хелен, чтобы дать выход этому чувству. Ну а ежели этому онанисту Энди, который теперь с ней живет, приспичит сунуть нос не в свое дело, пусть только попробует. Дункан знает, что может вышибить из Энди дерьмо когда угодно; в его восемнадцати стоунах веса больше приходится на жир, чем на мускулы.
Но сейчас у него нет желания ни препираться с Хелен, ни отдубасить Энди. Единственное, чего он хочет, - это поскорее определиться с выходными и положить трубку.
Ее голос звучит в его ухе неожиданно громко.
- Хелен Роунтри.
Как только их развели, она вернула себе девичью фамилию.
- Привет, это Дункан.
- Знаю. Чего тебе надо?
Ну вот, она всегда так. И он на это клюет.
- А ты как думаешь, что мне надо? Договориться насчет выходных, что же еще?
- Черт бы тебя побрал, Дункан, о чем тут договариваться? Все как всегда. Заберешь Сэма сегодня в шесть вечера и вернешь к шести вечера в воскресенье. И смотри не опаздывай.
- Куда ты собираешься?
- Не твое дело.
Он вздыхает.
- Ладно. До встречи в шесть. Как Сэм?
- Прекрасно.
- Хорошо. А как ты?
- Тебе-то что?
Из страстной любви проистекает страстная ненависть. Но Дункан не может позволить себе злиться. Сегодня не может.
- Пока.
Хелен вешает трубку, не попрощавшись. Дункан бросает трубку, припечатывая это дело крепким - благо в кабинете больше никого нет - ругательством. Телефон почти сразу же звонит снова. Он хватает трубку.
- Да?
- Дункан, это Ред.
- Привет.
- Ты можешь прийти ко мне в офис?
- Прямо сейчас?
- Да, прямо сейчас. Это срочно.
- Сразу скажу, Ред, лучше бы это не затрагивало моих выходных. Нынче мой черед побыть с Сэмом.
- Ты приходи, Дункан.
Телефон замолкает.
Сначала Хелен, потом Ред вешает трубку, не прощаясь. Должно быть, это заразительно.

9

Пятница, 18 февраля 1982 года
Это происходит неожиданно. Никакой прелюдии, никакой догадки, никакого ключа. Просто в один момент он понятия не имеет, кто убил Шарлотту Логан, а в следующий уже знает имя убийцы. И это мгновение раскалывает его жизнь пополам.
Он сидит в комнате своего брата Эрика в Тринити-колледже. Время позднее, за полночь. Они посидели в баре колледжа и решили принять еще по стопочке на ночь. Вообще-то Ред устал и собирается уходить. Он навеселе, а Эрик пьян. Сильно пьян, но опьянение не толкает его на пение песен или какие-нибудь дурацкие выходки, а порождает исповедальное настроение. Некоторое время они толкуют о том, о сем, а потом, совершенно неожиданно, Эрик говорит:
- Я убил Шарлотту Логан.
В голосе его звучит такое отчаяние, что Реду даже на секунду не приходит в голову, что это может быть просто неудачной шуткой. И прежде чем он успевает сообразить, что тут можно сказать, плотина самоконтроля Эрика рушится и на Реда изливается водопад его признаний.
- Я шел с ней домой с той вечеринки. Вообще-то я вышел чуть раньше ее, но остановился на улице отлить, а когда закончил, она меня нагнала. Мы оба были нажравшись в полное дерьмо. Бродили, шатаясь, в обнимку по округе, целовались и все такое. Где-то на Паркер-Пайс она запустила руку мне в штаны и...
Он умолкает, как будто воспоминание о дальнейшем для него слишком мучительно.
- Продолжай, - тихонько говорит Ред. - Я слушаю. Я не сужу тебя.
Эрик тяжело сглатывает и заговаривает снова.
- Она стала смеяться надо мной, потому что я ничего не мог. Было морозно, ужасно холодно - короче, погода не для траха. Портки у меня были тонкие, все замерзло, ясно, что штуковина не маячила. Оно бы и ладно, но она принялась меня дразнить. А ведь я был