Сороковой дороге к Шефердз-Буш.

71

Череп Джуда Хардкасла вмят ударами такой силы, что утратил природную форму - макушка его из закругленной сделалась плоской.
Труп был найден в том же положении, что и тело Джеймса Каннингэма, - лежащим на боку, с рукой, закрывающей лицо. Тот же самый убийца, вероятно, с тем же самым оружием. У Джуда, правда, нет и намека на лысину, да и весу в нем стоуна на три меньше, чем в епископе, - если бы не это, Ред мог бы поклясться, что видит тот же самый труп. Эксгумированный и подсунутый ему снова, словно в какой-то кошмарной версии "Дня сурка".
В окно вливается тусклый оранжевый свет с заправочной станции через дорогу.
В рот Джуду можно было бы и не смотреть, но Ред все же заглядывает.
Нет языка. Неудивительно.
Ему вспоминается статья в словаре Брюера.
"Иуда - булава, потому что он был забит булавами".
Шестеро уже приняли смерть. Шестерым она еще предстоит.

72

- Как вы обнаружили этого человека? - спрашивает Ред у потрясенного с виду Алекса 192. - Как вы оказались в доме Джуда Хардкасла в пять утра?
- Не сочтите это желанием воспрепятствовать правосудию, но, боюсь, на данный вопрос я ответить не могу.
- Вы не можете сказать мне, почему пришли сюда?
- Совершенно верно.
- Ну а слышали ли вы что-нибудь? Звуки борьбы, крики, вопли?
- Нет. Я живу в десяти минутах ходьбы отсюда.
- Джуд звонил вам?
- Я... нет. Не совсем.
Ред смотрит на Алекса, потом встает и направляется к телефону. Он спускает рукава вниз, чтобы закрыть руки, поднимает трубку и нажимает на кнопку повторного набора. Отвечает женский голос:
- Самаритяне слушают, чем могу помочь?
Ред кладет трубку и смотрит на Алекса.
- Вы работаете у самаритян?
Алекс нехотя кивает.
- Хорошо, - говорит Ред. - Я имею представление о том, что вы за люди, знаю, что у вас принято соблюдать конфиденциальность, и уважаю ваши правила. Но поймите, речь идет о расследовании убийства, поэтому мне необходимо знать все, что имеет отношение к этому происшествию. Итак, вы работаете у самаритян?
Алекс уступает.
- Да. Я руководитель местного отделения.
- И где оно располагается?
Алекс называет адрес.
- Идем, - говорит Ред и достает свой мобильный, чтобы позвонить Кейт и Джезу.

* * *

В приемную офиса самаритян их набилось шестеро: три детектива, Алекс, Джанет и Абигайль. Рабочая комната больше, но туда полицию не пускают.
- Как бы вы описали его голос? - спрашивает Ред.
- По-моему, он старался его замаскировать, - отвечает Джанет. - Он звучал приглушенно, словно тот человек говорил в носовой платок или что-то подобное. Поэтому мне не удалось составить о нем четкого впечатления. Заметного регионального акцента у него не было. Голос и голос, обычный.
Обычный голос среднего англичанина. Типичный для образованного белого мужчины. То, что они уже знают.
- А как он говорил? Я имею в виду эмоциональную окраску.
- А вот эмоции отсутствовали полностью.
- Он не производил впечатление человека, чем-то разъяренного?
- Ничуть.
- Огорченного? Терзаемого угрызениями совести? Торжествующего?
- Нет, не было даже этого. Если бы он позвонил, имея целью сказать, что забыл выпустить кошку, его голос и то мог бы быть сильнее окрашен эмоционально. Итак, холодное спокойствие. Но ведь этого и следовало ожидать, не правда ли?
Для женщины, только что выслушавшей такого рода признание со стороны самого разыскиваемого преступника страны, Джанет держится с удивительным спокойствием. Впрочем, возможно, она слишком устала и в полной мере смысл происшедшего до нее пока не дошел.
- Записи этого разговора у вас нет? - осведомляется Ред.
В разговор вклинивается Алекс.
- Мы не записываем звонков. Это наша принципиальная позиция. У нас не принято ни записывать звонки, ни прослеживать их.
- Прослеживать? - переспрашивает Джез.
- Да. Знаете, наберите "четырнадцать семьдесят один" и выясните, откуда поступил последний произведенный звонок. Мы попросили "Бритиш телеком" отключить эту услугу. По той же причине в наших пунктах не бывает телефонов с определителем номера. Можно сказать, что смысл нашей деятельности заключается как раз в том, что мы предлагаем помощь конфиденциальную, на доверии. Мы никогда не узнаем, кто звонит, если сами звонящие не пожелают что-то о себе сообщить.
- К тому же, - говорит Джанет, - он ведь позвонил из дома Джуда. Во