дочерью, так же пойманной в ловушку и поруганной Тревором, как и она сама.
— Пожалуйста, — сказала Дезире, — поможете мне?
— Конечно, — сказал я.
Она потянулась к моей руке, взяла ее в свои.
— Спасибо.
— Не стоит.
Большим пальцем она провела по моей ладони.
— Нет, — сказала она. — Я серьезно. Правда спасибо.
— И я серьезно, — сказал я. — Правда не стоит.
— А вы и мисс Дженнаро?.. — сказала она. — То есть вы уже давно с ней?
Я дал этому вопросу повиснуть между нами в пространстве размером в десять дюймов.
Она выпустила мою руку и улыбнулась.
— Хорошие люди не залеживаются, — сказала она. — Конечно.
Она откинулась в кресле, и я выдержал ее долгий взгляд. Целую минуту мы молча глядели друг на друга, и потом левая бровь ее еле заметно изогнулась.
— Или залеживаются? — сказала она.
— Не залеживаются, — сказал я. — А некоторые из самых лучших, Дезире...
— Да?
— Падают с моста прошлой ночью.
Я встал.
Она скрестила ноги в лодыжках.
— Спасибо за кофе. Как вы собираетесь добраться до аэропорта?
— У меня все еще есть машина, которую Джей арендовал для меня. Ее надо вернуть сегодня вечером в прокат в центре города.
— Хотите, чтобы я, проводив вас, забросил туда машину?
— Если вам это не трудно, — сказала она, не сводя глаз с кофейной чашки.
— Одевайтесь. Я зайду опять через несколько минут.

* * *

Энджи все еще спала так крепко, что я понимал: разбудить ее может только разрыв гранаты. Я оставил записку, после чего прошел вместе с Дезире к арендованному «гранд-эму», и Дезире, сев за руль, повела машину к аэропорту.
Новый день был также и жарким, и солнечным. Как и все прочие дни — других дней с самого прибытия я здесь не видел. Часа в три, как я успел узнать по опыту, прольется получасовой дождик, и жара немного схлынет, но зато от земли после дождя пойдет пар, и до самого заката атмосфера будет невыносима.
— Возвращаясь к произошедшему в номере, — сказала Дезире.
— Забудьте, — сказал я.
— Нет. Я любила Джея. Действительно любила. Вас же я почти не знаю.
— Верно, — сказал я.
— Но возможно... не знаю, право... Вам приходилось слышать о патологии жертв инцеста и изнасилованных, Патрик?
— Да, Дезире, приходилось. Почему я и посоветовал вам забыть.
Мы свернули на подъездную аллею, ведущую к аэропорту, и, следуя за красными указателями, покатили туда, откуда отлетали «дельты».
— Как вы купили билет на самолет? — спросил я.
— Это Джей. Он купил два билета.
— Джей собирался лететь с вами?
Она кивнула.
— Он купил два билета, — повторила она.
— Я расслышал это с первого раза, Дезире.
Она повернула голову:
— Вы сможете вернуться уже через два дня. А пока мисс Дженнаро поваляется на солнышке, посмотрит достопримечательности, отдохнет.
Она подъехала к турникету.
— Где же вы хотите, чтобы мы встретились в Бостоне?
Секунду она смотрела в окно, не снимая рук с руля, слегка постукивая по нему пальцами, часто дыша. Потом, рассеянно порывшись в сумочке, потянулась к заднему сиденью за среднего размера дорожной сумкой из черной кожи. На ней были прикрывающая волосы бейсбольная шапочка, которую она сдвинула козырьком назад, шорты цвета хаки и хлопчатобумажная рубашка мужского покроя с засученными до локтей рукавами. Ничего особенного, и тем не менее почти все мужчины, мимо которых она проезжала к самолету, выворачивали вслед ей шеи.
Пока я сидел в машине, пространство словно съежилось вокруг нас.
— Да, так о чем вы спросили меня? — сказала она.
— Когда и где нам завтра встретиться?
— Когда вы прилетите?
— Вероятно, завтра днем, — сказал я.
— Так почему бы нам не встретиться возле кондоминиума Джея? — И она вылезла из машины.
Я тоже выкарабкался наружу, а она, вытащив из багажника еще одну небольшую сумку, закрыла багажник и передала мне ключи.
— Возле дома Джея?
— Там я смогу затаиться. Он дал мне ключ, пароль, код сигнализации.
— Ладно, — сказал я. — А время?
— В шесть.
— Как штык.
— Прекрасно. Свидание назначено. — Она повернулась к дверям. — Да, чуть не забыла! У нас и еще одно свидание будет.
— Да?
Она улыбнулась, вскинула на плечо сумку.
— Ага. Джей взял с меня это обещание. Первого апреля «Аварийная безопасность».
— "Аварийная безопасность", — повторил я, и температура у меня в эту удушающую жару упала градусов на двадцать.
Она кивнула, щурясь от солнца.
— Он сказал, что если с ним