*

— Тревор с вами рассуждал о горе? — спросил нас Джей, когда официантка принесла еще два кофе и одно пиво. — О том, какое оно прожорливое?
— Угу, — сказала Энджи.
Джей кивнул:
— Мне он говорил то же самое, когда нанимал.
Он вытянул перед собой руки на столе, подвигал ими взад-вперед.
— Горе не прожорливо, — сказал он. — Горе — вот здесь, в руках.
— В руках, — повторила Энджи.
— Я ее чувствую руками, — сказал он. — Все еще чувствую... И запахи... — Он похлопал себя по носу. — Святой боже... запах песка на ее коже, соленого воздуха, просачивающегося сквозь щели хижины. Клянусь Господом, горе поселяется не в сердце, оно оккупирует все твои чувства. И иной раз мне хочется отрезать себе нос, чтобы не чувствовать ее запах, отрубить фаланги пальцев...
Он взглянул на нас так, словно внезапно вспомнил о нашем присутствии.
— Сукин ты сын, — сказала Энджи, голос изменил ей, по щекам заструились слезы.
— Черт, — сказал Джей. — Я и позабыл о Филе, Энджи. Прости.
Она махнула рукой и вытерла лицо закусочной салфеткой.
— Энджи, я, ей-богу...
Она покачала головой:
— Просто иногда мне слышится его голос, слышится так ясно, будто можно поклясться, что он тут, рядом со мной. И тогда до самого вечера я слышу только этот голос, а больше ничего.
Я понимал, что не стоит брать ее за руку, но она удивила меня, неожиданно сама потянувшись к моей руке.
Я сплел ее большой палец со своим, и она прислонилась ко мне.
Вот это же, хотелось сказать мне Джею, ты чувствовал к Дезире.

* * *

Идея стянуть у Джеффа Прайса деньги, украденные им в «Утешении», принадлежала Джею.
Тревор Стоун угрожал ему, и Джей верил этим угрозам, но, с другой стороны, он знал, что долго Тревор не протянет. С двумя сотнями тысяч долларов Джей и Дезире не могли бы на шесть месяцев запрятаться так глубоко, чтобы Тревор не достал их своими щупальцами.
Но с суммой больше двух миллионов они могут прятаться от него чуть ли не шесть лет.
Дезире не хотела и прикасаться к этим деньгам. Прайс, говорила она Джею, хотел убить ее, когда она узнала об украденных деньгах. Спасло ее лишь то, что, треснув Прайса огнетушителем, она выбежала из номера «Амбассадора» с такой поспешностью, что даже не захватила с собой ничего из одежды.
— Но ты же опять крутилась возле отеля, когда мы встретились, — заметил Джей.
— Это от отчаяния. И от одиночества. А теперь я больше не чувствую отчаяния, Джей. И больше я не одинока. И у тебя есть двести тысяч долларов. На побег этого хватит.
— Но как долго мы протянем? — сказал Джей. — Он отыщет нас. Дело не в побеге. Бежать мы могли бы в Гайану. Да хоть в страны Восточной Европы, но у нас нет денег на то, чтобы перекупить тех, кто станет отвечать на расспросы агентов Тревора, которых он пошлет на розыски.
— Он умирает, Джей, — возразила она. — Скольких еще агентов он успеет послать? Тебе понадобилось больше трех недель, чтобы отыскать меня, а я ведь оставляла следы, потому что не была уверена, что меня ищут.
— Следы оставлял я, — сказал Джей. — И нас с тобой вдвоем отыскать будет чертовски просто, гораздо проще, чем тебя одну, потому что я слал донесения, а отец твой знает, что я во Флориде.
— Все эти деньги, — сказала она тихо, избегая встречаться с ним взглядом, — проклятые деньги, словно это самая большая ценность в мире, а не просто бумажки!
— Это намного больше, чем бумажки, — сказал Джей. — Это власть; а властью движется мир. Она скрывает вещи и рождает возможности. И если мы не сорвем этот куш у Прайса, это сделает кто-нибудь другой, потому что Прайс глуп.
— И опасен, — сказала Дезире. — Он очень опасен. Неужели ты не понял этого? Он убивал людей. Я уверена в этом.
— Я тоже убивал, — сказал Джей. — Тоже.

* * *

Но убедить ее он не мог.
— Ей было всего двадцать три года, — сказал он нам. — Понимаете? Ребенок. Я нередко забывал об этом, но на мир она смотрела глазами ребенка, даже после всего дерьма, с которым ей пришлось столкнуться в жизни. Она продолжала думать, что все в конечном счете как-нибудь образуется. Она сохранила уверенность, что для нее все каким-то образом окончится благополучно, и не хотела касаться денег, которые явились первопричиной всего дерьма.

* * *

Таким образом, Джей опять стал выслеживать Прайса, но, насколько он мог понять, к деньгам Прайс не прикасался. Он встречался со своими дружками-наркодельцами,