смерть. Но как я мог знать, что все это так обернется? Как я мог предвидеть, что Салот Cap превратится в ходячий кошмар?
— История могла бы вам кое-что подсказать, — заметил Крис, — если бы вы взяли на себя труд учиться у нее. Жадность правит миром, а не теория. Жажда власти и денег опрокидывает теории философов, какими бы благими намерениями они не были движимы, придумывая их.
— Я указал им только путь к свободе, — с отчаянием в голосе сказал Мильо. — И до сих пор не понимаю, как все это случилось.
Интересно, все ли философы, что жили на земле, так же старательно занимались самообманом, как он, подумал Крис.
— Вы начали с сообщения, что Терри погиб из-за вас. Значит ли это, что он убит по вашему приказу?
— Если бы это было так, — спросил Мильо, — вы бы смогли простить меня?
— Значит, приказали?
— Нет. Его смерть не была запланирована.
— А как насчет Доменика Гуарды, Аль Декордиа? Что вы можете сказать о покушении на мою жизнь?
Мильо непонимающе уставился на него.
— Что вы такое говорите?
В скудном свете было трудно разобрать выражение его лица.
— Ваш мосье Мабюс — Транг убил Доминика и Декордиа тем же самым способом, что и Терри: он обезглавил их. А потом, в Нью-Йорке, он напал на меня и пытался сделать то же самое со мной и с женщиной, которая в то время была у меня.
— Что такое? Я никогда не отдавал приказов, чтобы...
— Но вы ведь работали с Терри по переправке наркотиков в Америку?
— Работал ли я с ним? Что вы, нет! Мы были, если так можно выразиться, конкурентами по бизнесу, не питающих друг к другу враждебных чувств. Во всяком случае, до того, как меня взяла в оборот группа Логрази.
— Ваши теперешние хозяева?
— Да. Я долгое время был убежден, что они представляют американскую мафию. Но потом, установив в резиденции Логрази подслушивающее устройство, я к своему изумлению узнал, что это цэрэушники, маскирующиеся под мафию.
— ЦРУ занимается переправкой героина? Да что вы?
— Да. Вы удивлены? В таком случае, знайте, что они занимаются контрабандой наркотиков с самой Вьетнамской войны. С двумя их представителями у меня была встреча в Ангкор Уат в 1969 году, в ходе которой мы заключили обоюдовыгодный договор. Один из этих людей был некто по прозвищу Волшебник, другой — ваш брат Терри.
— О Боже, — Крис даже глаза закрыл, внезапно почувствовав слабость. — Неужели он?
— Извините, дорогой юноша, я думал, вам это надо знать. Ведь он был вашим единственным братом, не так ли?
— Я не знал... ничего не знал. — Горечь этих слов сразила его. Он вдруг почувствовал себя усталым, и даже слезы показались на глазах. Он сделал глубокий вдох, с огромным усилием беря себя в руки. — Вы сказали, что заключили договор с Волшебником и Терри, по которому, я полагаю, ваш героиновый трубопровод перешел к ним?
Мильо кивнул.
— А что они дали взамен? Деньги? — Уже задавая этот вопрос, он чувствовал, что в глубине души ему хотелось бы спрятаться куда-нибудь, заткнуть уши — только бы не знать того, что он сейчас услышит в ответ.
— О нет, нечто более ценное, чем деньги, — ответил Мильо. — Деньги мне были не нужны. Да и зачем менять шило на мыло? Трубопровод ведь и так был никогда не иссякающим денежным источником. Я мог уступить его только за нечто более важное для меня: голову Сианука. Но когда с этим ничего не вышло, я довольствовался тем, что они обязались поставлять мне оружие в неограниченном количестве. Никакие деньги не могли бы мне это гарантировать.
Крис почувствовал легкое подташнивание.
— И это оружие переправлялось сразу Пол Поту?
— Да, Красным Кхмерам. Как я уже говорил, моей главной целью в то время было убрать Сианука. Но, благодаря его связям с Пекином, он стал недосягаем для американцев, и мне пришлось примириться с тем, что он просто ушел в отставку и покинул страну.
— А зачем ЦРУ понадобился ваш трубопровод?
— Не спрашивал.
— Вам это было абсолютно все равно, вы хотите сказать?
— Возможно, — признал Мильо. — Но не это главное. Они бы мне все равно не сказали.
— Но потом, когда Терри и Мун контролировали трубопровод, вы, уж конечно, знали, куда поступает этот героин? — Для Криса понять это имело первостепенное значение. Пора, очевидно, расстаться с иллюзиями о чистоте намерений Терри. Все его попытки найти какое-нибудь невинное объяснение деятельности Терри ни к чему не привели. Терри просто ушел в наркобизнес,