раздражение. Сыщики решили, что она начинает действовать ему на нервы. Слишком долго пьет коктейль, интересуется, зачем дверь сделали так, а не иначе, тогда как ему хочется от нее только одного: затащить в спальню и отодрать как следует.
— Почему ты не предупредил меня, что уезжаешь? — спросила она.
Вот почему она так тянула. Он не ставит ее в известность о своих передвижениях, а в отместку она...
— Я не думал, что это так уж необходимо, — ответил он.
Раздражение в его голосе звучало уже явственнее. Интересно, знает ли малютка Уна, что ее приятель — уголовный авторитет, который может отдать приказание убить неугодного? Несколько недель назад ему не понравилось жалкое кольцо, и бедолага, всучивший его Парикмахеру Сэлу, закончил свой жизненный путь с двумя пулями в затылке в подвале дома на Восьмой авеню. Интересно, представляет ли она, с каким огнем играет?
— Ты говоришь, что любишь меня, — протянула Уна.
— Да, люблю, — ответил он, что означало: «Допивай быстрей и пошли наверх».
— Но тем не менее ты можешь уехать на два дня и не звонить мне, а когда возвращаешься, с тобой удается связаться не раньше воскресенья.
— Все верно, — бросил он. — И какие у тебя в связи с этим возникли проблемы?
— Ну, не то чтобы проблемы...
— А что тогда?
— Просто я думаю, если тебе человек не безразличен, то надо больше считаться с его чувствами. Я даже не знала, что ты собираешься уезжать. В один прекрасный день ты просто исчез, и все, а мне оставалось только...
— Милые бранятся — только тешатся, — заметил Мэндел и потянулся к выключателю.
— Подожди секунду, — остановил его Арнуччи.
— ...гадать, может, тебя сбила машина или еще что-нибудь.
— Гарри, — предупредил Мэндел. — Это...
— Ш-ш-ш-ш.
— ...важные события, и мне потребовалось посоветоваться кое с кем из моих людей.
— Я не говорю, что тебе не следовало ездить, куда бы ты ни ездил...
— Я ездил в Канзас.
— Не может быть.
— Еще как может.
— Куда бы ты ни поехал, тебе следовало бы позвонить мне и предупредить, что ты уезжаешь. Или позвонил бы оттуда. Что, разве в Канзасе нет телефонов? Кстати, где именно в Канзасе ты был?
— Не твое дело, — отрезал он.
Наступила мертвая тишина.
— Послушай, — начала она. — Я вовсе не обязана...
— Правильно, не обязана.
— То есть... Что значит: «не мое дело»? Я говорю тебе, что скучала по тебе, волновалась, ждала твоего звонка, а теперь ты заявляешь: «Не твое дело»? Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать: сейчас ты пойдешь со мной наверх или предпочтешь встать и уйти?
Снова долгая тишина.
— Ну?
— Я думала...
— Наплевать на то, что ты думала. Вот лестница наверх, а вот лестница вниз. Выбор за тобой.
И опять тишина, на сей раз еще тягостнее.
— И даже дверь не настоящая, — хохотнула она, но в голосе ее слышалось сдерживаемое рыдание.
— Решай, Уна.
— Пожалуй, я... пойду с тобой наверх, — пробормотала она.
Арнуччи снял наушники.
— Там есть еще один вход, черт его возьми! — воскликнул он.
Кирк Ирвинг рассказывал им о том, как на прошлой неделе к нему пришел мальчишка, у которого коренной зуб рос из скулы. Его жена Ребекка нашла, что более противной темы для застольной беседы придумать просто невозможно. Кирк ответил, что не находит ничего противного в разговорах о профессии, которая кормит и одевает всю его семью.
— Половину семьи, — уточнила Ребекка, тем самым напомнив мужу, что она сама зарабатывает на хлеб, хотя и несколько поменьше. Ребекка работала в небольшом издательстве.
Кирк повернулся к Майклу и принялся в деталях описывать долгую и сложную операцию по возвращению зуба в десну, где ему и положено находиться. Ребекка воспользовалась случаем и начала излагать Саре, как неприятно из-за недостатка средств отказываться от такого высокоэффективного способа ведения рекламы, как встречи писателей с читателями. Сара, бесспорно, предпочла бы и дальше слушать о трудностях организации поездок неизвестных писателей, которые пишут от первого лица единственного числа настоящего времени, но Кирк обладал мощным голосом, и Сара поймала себя на том, что с каждой минутой узнает об ортодонтозе гораздо больше, чем ей хотелось бы.
Когда Кирк внезапно перевел разговор на работу Майкла, она сразу же обратилась в слух в надежде, что хотя бы на сей раз Майкл что-нибудь расскажет. Но он просто пожал плечами: «Ничего особенного, все как всегда