что семью еще можно спасти? Даже не допустить? Не сказать: «Я люблю тебя, Сара, я прошу тебя, помоги мне сейчас, и я прощу тебя? Но нет. Совсем наоборот. Помоги мне, иначе...»
Ей вдруг пришло в голову, что его детективы слышали все то же, что и он, видели то же, что и он. И даже если она согласится, детективы уже знают, и их дочь все равно не будет защищена от...
— Детективы, — сказала она.
— Что такое?
— Они знают. Они слышали пленки...
— Они не знают, что там ты. В Нью-Йорке миллионы женщин по имени Сара.
— Разве они не видели запись?
— Для них там только неизвестная блондинка, заходящая в дверь. А они и раньше знали, что шлюха, которая путается с Фавиолой, — блондинка.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она.
— Милым человеком ты на поверку оказалась, — бросил он. — Есть чем гордиться.

* * *

— Современная техника, — говорил Бобби Триани. — Телефоны теперь делают все, разве что полы не моют. Спасибо, — поблагодарил он официантку и, пока она отходила от стола, осмотрел с головы до ног. Не упустил ничего из того, что выставлено напоказ, а выставляла она немало.
Вторник, одиннадцатое мая, клонился к вечеру. Позади оставался еще один яркий солнечный день. Они сидели за столиком под открытым небом рядом с маленькой итальянской забегаловкой на Малберри-стрит, ели пирожные и пили кофе «капуччино». Выбор места принадлежал Бобби. Эндрю подозревал, что тому уже доводилось здесь бывать. Еще он подозревал, что его родственник вернулся сюда из-за официантки. Возможно, придется сделать своему заместителю дружеское предупреждение. Избегай пялиться на ножки и сиськи, дружище Бобби, и не вынимай рук из карманов.
— Сынишка Ленни установил мне новые телефоны, — продолжал Бобби, не отводя глаз от кофеварки, около которой колдовала официантка. — Помнишь Ленни Кампанья?
— Вроде бы.
— Его сын работает в телефонной компании AT&T, и оборудования у него там — навалом. Понимаешь? — Бобби подмигнул. — Хочешь я пошлю его к тебе?
— Зачем?
— Пусть посмотрит твои телефоны. — Бобби по-прежнему не отрывал взгляда от официантки.
— Мои телефоны в полном порядке.
— Поставь новые, — пожал плечами Бобби. — Ты себе не представляешь, на какие штучки способны нынешние телефоны. Он работает с хорошим оборудованием, — снова подмигнул Бобби. — В любом случае все, что связано с офисом, — это деловые расходы, разве не так? Я послал его в ресторан «Ла Луна» — знаешь? На Пятьдесят восьмой. Он поставил новые аппараты везде — на кухне, рядом с кассиром, за столом, где сидит Парикмахер Сэл, в конторе — словом, везде. Сэл дал ему пару сотен баксов и ржавое черное кольцо, которое, как он утверждает, сделали в Риме во времена императоров. Пускай придет к тебе, посмотрит, что и как.
— Меня устраивают мои нынешние телефоны, — возразил Эндрю.
Бобби подозвал официантку. Она тут же подошла к столу.
— Не угостите ли меня «капуччино»? — улыбнулся он.
— Конечно, сэр.
— Эндрю, ты как? Еще чашечку?
— Нет, спасибо.
— Значит, одну, — заключила официантка.
— Как вас зовут, мисс? — спросил Бобби. — Чтобы мне не приходилось больше орать: «Эй, как вас там»?
— Банни.
— Банни. Чудесное имя. Банни. Это твое настоящее имя или ты его выдумала?
— Ну, на самом деле меня зовут Бернис.
— Бернис, — тяжело задумался он. — Еврейка?
— Нет, я итальянка.
— Мне всегда казалось, что Бернис — имя еврейское.
— Ну, не знаю, — ответила официантка. — Мои родители итальянцы, а назвали меня Бернис. Так что, наверное, оно еще и итальянское.
— Банни, а скажи-ка мне, сколько тебе лет?
— Двадцать два года.
— А я думал, девятнадцать.
— Спасибо.
— Скажи, Банни, ты живешь здесь, в Маленькой Италии?
— Нет, в Бруклине.
— А как твоя фамилия?
— Таталья.
— В самом деле? — осклабился Бобби. — Очень милое имя. Банни Таталья. Очень мило.
— Ну, — промямлила она, переминаясь с ноги на ногу.
— Банни Таталья из Бруклина, — повторил Бобби.
— М-м-м, — сказала она.
— Меня зовут Бобби Триани, — протянул он ей руку.
— Очень приятно, мистер Триани, — ответила она и обменялась с ним рукопожатием.
На пальце у него красовался перстень с огромным розовым бриллиантом. Банни его заметила.
— Пойду принесу кофе, — сказала она наконец и пошла, раскачиваясь на высоких каблуках, чрезвычайно соблазнительная в своей коротенькой черной юбочке в оборках и белой блузке с глубоким вырезом.
— Не звони