что он расстегнул ей бюстгальтер. Сара чуть отодвинулась, чтобы он мог скорее найти под свитером ее обнаженные соски.
Он взял ее руки в свои и увлек к другому обитому деревом лестничному маршу. Они поднялись на следующий этаж. Она успела заметить кухню и столовую, но они шли еще выше, и там наконец оказалась спальня — единственное место, где ей хотелось находиться вместе с этим мужчиной, единственное место, где ей хотелось находиться с ним с того самого момента, когда он поцеловал ее утром на пляже.
Они оба сбрасывали одежду, приближаясь к кровати. Он швырнул на пол пиджак, расстегнул рубашку на груди и на рукавах, наконец избавился и от рубашки тоже и снова притянул к себе Сару, покрывая ее поцелуями. Руки Сары лежали на его голой груди, он ласкал ее ягодицы. Едва переводя дыхание, она вырвалась из его объятий и уселась на кресло перед вторым, меньших размеров, камином, сняла сапоги, бросила их на пол, снова встала, чтобы стянуть с себя свитер, повесила его на спинку кресла, сверху швырнула лифчик, расстегнула пояс, переступила через джинсы, кинула их поверх остальной одежды и наконец повернулась лицом к Эндрю, оставшись только в белых шерстяных носках и белых хлопчатых трусиках.
Он стоял перед ней абсолютно голый.
Ее глаза жадно скользили по его телу. Ей хотелось прикоснуться к нему, ласкать губами, почувствовать его внутри себя. Вдруг она ощутила себя маленькой девочкой, маленькой невинной девочкой, и такой мокрой, что казалось, она кончит сию же секунду, даже если он больше к ней не прикоснется.
Она устремилась к нему, не сняв ни трусиков, ни носков.
Он стоял, слегка расставив ноги и открыв объятия ей навстречу. Она прижалась к нему всем телом. Так они замерли на несколько секунд: она — обхватив его за плечи, он — обняв ее за талию, она — глядя ему в глаза, он — не отрывая взгляда от ее губ. Он склонился к ней, губами нашел ее рот, скользнул языком ей между зубов, ладонями вновь обхватил ее ягодицы. Она слегка потерлась о него, не прерывая поцелуя, с закрытыми глазами. Наконец он поднял ее и понес к постели.
Лежа в его объятиях, Сара вдруг начала:
— Я еще никогда...
— Тш-ш, — остановил ее он и поцеловал снова.
Ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Когда же он оторвался от нее, она словно вернулась из рая. Она пыталась восстановить дыхание и сказать ему, что никогда не делала ничего такого, никогда не изменяла мужу, даже мысли не допускала, что...
Он приник к ее груди.
Сара вцепилась в него со всей страстью, мотая головой из стороны в сторону, а он ласкал кончиком языка ее соски. «Да, — думала она. — О Боже, да!» Вдруг он крепко сжал обе ее груди в одной руке, так что соски почти касались друг друга, и начал одновременно их целовать. Она чувствовала себя на грани сумасшествия, никогда прежде не испытывая ничего подобного. Она ощутила приближение оргазма. «О нет, — пронеслось у нее в голове, — не так скоро, ну трахни же меня». И поймала себя на том, что не помнит, принимала ли она таблетку сегодня утром, и не знает, вдруг он чем-нибудь болен.
— Послушай, — начала было Сара, — ты не...
Но его рука уже проникла ей между ног. Его пальцы мучали ее безжалостно и умело. «О Господи, — думала она, — я точно сейчас кончу».
— У тебя правда нет ничего такого?.. — умудрилась все-таки произнести Сара.
— Нет, ничего, — ответил он, и она кивнула с облегчением и тут же отодвинулась от него, приподнялась и засунула палец под резинку своих трусиков. Она уже начала снимать их, когда он ее остановил:
— Нет, еще рано.
Он не дал ей времени удивиться, сжал в своих руках кисти ее рук, навалился всем телом и снова принялся взасос целовать ее груди, спустился ниже, оставив влажную дорожку вдоль ее живота, и наконец впился губами во влажную ткань трусиков.
Она чувствовала сквозь материю прикосновение его рта и подбородка и знала, что от него теперь не скрыть, насколько она влажна, как сильно она его хочет, и снова подумала: «Ну ради Христа, трахни же меня, в конце концов». Она стеснялась произнести это вслух и повторяла и повторяла про себя как заклинание: «Трахни меня, трахни меня, трахни, трахни, черт побери». «Он все испортит, — думала она, — он доведет меня до оргазма раньше времени, и так ему и надо, сукиному сыну, не будет так меня дразнить». Теперь он покрывал поцелуями внутреннюю часть ее бедер, время от