не слышали.
— Значит, не стоит терять время. — Майкл на секунду задумался. — Когда, она сказала, будет перезванивать?
— Завтра.
— Как вы думаете, она точно знает, что он вернется завтра? Или она говорила наугад?
— Завтра среда, — прикинул Реган. — Если он вернется, я готов спорить на что угодно, что они тут же бросятся трахаться. Среда, похоже, ее день по расписанию.
— Отлично, — заключил Майкл. — Если он вдруг расскажет ей, зачем ездил во Флориду, и объяснение будет попахивать криминалом, слушайте до конца. Если нет...
— Если нет, мы отключимся, — подхватил Лаундес.
— Естественно, — подтвердил Реган.

* * *

— Боже, как я по тебе соскучился!
— Он вернулся, — заметил Реган.
— Я тоже по тебе скучала, — сказала женщина.
— Ты прекрасно выглядишь.
— И ты тоже.
— Иди сюда.
Тишина.
— Поцелуй меня.
— Ну, начинается, — буркнул Лаундес.
— О Боже! — выдохнула она.
— Ухватилась за член обеими руками, — прокомментировал Реган.
Снова молчание.
Сыщики внимательно слушали.
Через некоторое время женщина начала стонать. У детективов не оставалось никаких сомнений, чем именно занимается парочка в спальне. Они сняли наушники, вырубили оборудование и засекли время. Через две минуты они включились опять, послушали секунд тридцать, убедились, что те продолжают трахаться, и снова отключились.
Им больше нравилось подслушивать не сам процесс, а те слова, которые женщина говорила Эндрю потом. Или перед тем, как кончить. Да, когда она кончала, она кричала такое! По сравнению с «Привет, это я», Уна Халлиган казалась монашкой. Конечно, когда Фавиола настаивал, Уна могла иногда вежливо попросить его потрахать ее еще, но она и рядом не стояла с такими монологами, что та, другая, импровизировала с достойной восхищения легкостью.
Уна была рыжей. К такому выводу детективы пришли, поскольку Фавиола время от времени принимался распространяться на тему, какая она типичная рыжеволосая ирландка. Наверное, этому придурку и в голову не приходило, что встречаются ирландки еще потемнее его самого. Зато другая, бесспорно, блондинка. Это тоже вытекало из разговоров в спальне, но в основном с ее слов. Похоже, она понимала, как нравится ему цвет ее волос, как он его возбуждает, и беспрестанно возвращалась к этой теме. Ей все время хотелось узнать, как действуют на него ее светлые волосы. «Тебе нравится, что здесь, внизу, я тоже блондинка?», «Тебе приятно целовать мою беленькую кошечку?». И действительно, судя по звукам, Фавиола реагировал на нее как бык на красную тряпку. Сыщики представляли ее себе в образе высокой, ледяной на вид красавицы с голубыми глазами и длинными прядями абсолютно белых волос, которые она обматывала вокруг члена своего любовника. Словом, нимфоманка с ногами от шеи и высокой грудью, которой Фавиола поклонялся, как в фильмах дикари из джунглей поклоняются обнаженной белокурой богине. Дурак, одним словом.
— Сказал мне, что оно краденое, — говорила она.
Детективы только что надели наушники, чтобы провести очередное выборочное включение. Если они услышат нечто, относящееся к уголовно наказуемым деяниям, то продолжат прослушивание и запись. Если же «блонди» ударится в рассуждения, насколько приятнее сосать большой член по сравнению с малепусеньким, тогда им придется с сожалением вырубить приборы, записать время включения и выключения и ждать еще минуту-другую до следующей проверки. Следить за медленными стрелками часов — ужасно скучное занятие. Впрочем, подслушивать тоже — в большинстве случаев.
— Ну, твое кольцо, — повторила она. — Он сказал мне, что оно краденое.
— Ну-ка, оставь, — встрепенулся Реган. — Она говорит о краденом имуществе.
— Он сказал, что оно украдено из Бостонского музея изящных искусств.
— Не может быть, — возмутился Фавиола. — Я купил его у...
— Он утверждал вполне уверенно. У него есть список похищенного.
— Он его тебе показал?
— Нет, но...
— Тогда откуда ты можешь знать?.. Нет, ну просто невозможно. Я купил его у ювелира, которого знаю много лет.
— Наверное, тебе лучше вернуть его назад.
— Можешь не сомневаться.
— Я тоже не сомневаюсь, — вставил Реган.
— И еще я узнала, сколько оно стоит. Я не могу...
— Ему не следовало называть тебе...
— ...оставить его у себя теперь, когда мне известно...
— ...цену. Кольцо — мой подарок тебе. Да и вообще, зачем ты к нему пошла?
— Чтобы узнать, в