же нет.
— Разумеется. Так зачем кому-то потребовалось тебя подслушивать?
«Разговори его».
— Здесь происходит очень много деловых переговоров, — пояснил он. — Я часто веду важные разговоры по телефону. А у нас есть конкуренты. Я нисколько не удивлюсь, если выяснится, что кто-то из них опустился до шпионажа.
— Значит, все дело в твоем бизнесе?
— Конечно, только в нем.
— И никак не связано с... ну, при слове «жучки» всегда на ум приходит полиция. Или шпионы.
— Шпионы — да. Но только промышленные.
— И полиция к происшедшему не имеет никакого отношения?
— Нет, — ответил он. — Полиция — нет. — Несколько секунд он очень внимательно смотрел на нее. — Мои партнеры очень обеспокоены случившимся. Мы не понимаем, как кто-то мог проникнуть сюда.
— Твои партнеры? — переспросила она.
— Да.
— Картер и Голдсмит?
— Ну, люди, с которыми я работаю. Они полагают, что некто каким-то образом завладел ключами. Некто из числа моих личных знакомых. Завладел ключом и передал его тому, кто установил здесь «жучки». Вот что думают мои партнеры.
Она сразу поняла, что это камушек в ее огород. Выходит, не кто иной, как она, каким-то образом украла ключ и отдала его детективам мужа, чтобы они смогли послушать, как они с Эндрю занимаются любовью. От такой нелепости Сара едва не расхохоталась. Он не сводил с нее внимательных глаз, ожидая реакции. Что ж, как ответила бы на подобное оскорбление Сара Уэллес, ни в чем не повинная школьная учительница? Забудем на миг о существовании шпионки по имени Сара. Как бы я ответила, если бы мой любимый обвинил меня в сотрудничестве с его конкурентами?
Она встала с кровати и направилась к стулу, на котором висела ее одежда. Он спросил:
— Что ты делаешь?
— Одеваюсь.
— Почему?
— Потому что мне не нравится, когда мне говорят...
— Я только пытаюсь защитить тебя!
— Вот как? — переспросила она, натягивая трусы. Резинка сердито хлопнула по животу. — А мне почему-то показалось, что ты допускаешь, будто именно я открыла дверь тому, кто подключился к твоим телефонам.
Сара потянулась за лифчиком.
— Я только передал, что мне сказали.
— Кто сказал?
— Один из моих партнеров.
— Кто именно?
— Не важно. Он предположил...
— Что? Что я украла ключи?
— Кто-то, не обязательно...
— А откуда эти люди вообще узнали обо мне? — спросила Сара, застегивая бюстгальтер на спине. — Ты им рассказал?
— Они знают, что у меня есть подружки...
— Ах, вот как? По-прежнему во множественном числе? Больше одной?
— Они знают, что раньше я встречался с несколькими девушками. И они предположили, что одна из них...
— Не я, дружок.
— ...могла...
— Поспрашивай кого-нибудь из своих...
— ...завладеть...
— ...малолеток!
— ...моими ключами, что, согласись, вполне...
— Нет, вовсе невероятно! По крайней мере, относительно меня, — гневно перебила она, натянула юбку и уже начала застегивать молнию, когда он подошел и взял ее за плечи.
— Не прикасайся ко мне! — воскликнула она, вырываясь.
— Я не хочу, чтобы тебя обижали.
— Меня обижаешь ты, в эту самую минуту!
— Извини, но тебе придется выслушать меня до конца.
— Отпусти меня.
— Только если пообещаешь выслушать.
— Сначала от...
— Ну хорошо, хорошо, — раздраженно бросил он и снял руки с ее плеч.
Сара немедленно потянулась за блузкой.
— Выслушай меня, — повторил он.
— Я тебя слушаю.
Но блузку не положила.
— Они предположили две вещи. Во-первых...
— Они? Кажется, ты говорил об одном из партнеров. Значит, их больше? И все они думают, что я украла ключи?
— Только один.
— Кто?
— Не имеет значения.
— Если ты не возражаешь, я хотела бы знать, кто меня обвиняет. По крайней мере, его имя ты мог бы...
— Хорошо, Бобби. Его зовут Бобби.
— Просто Бобби?
— Просто Бобби. Он сказал, что кто-то из моих знакомых может работать на наших конкурентов.
— Передай своему Бобби, что я в глаза не видела ваших конкурентов. И ты с ним согласен, Эндрю? Ты тоже считаешь меня шпионкой?
— Я не знаю, что и думать.
— Еще можешь передать Бобби, что ему больше не стоит волноваться на мой счет. Потому что сейчас я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь!
Он пристально посмотрел на нее.
— Если ты так сделаешь, — проговорил он наконец, — то тем самым подтвердишь правоту Бобби.
Уже закинув сумочку на плечо, Сара в удивлении обернулась. Ее глаза горели праведным гневом.
— Сама посуди, — продолжал