подобное. Обычные разговоры людей, стоящих у руля огромной деловой империи, порой перемежающиеся чисто бытовыми вопросами, возникающими даже у сверхзанятых бизнесменов.
Э.Ф.: Пети, а ты что скажешь?
П.Б.: По-моему, следует сделать какой-нибудь подарок. Но скромный.
Э.Ф.: Насколько скромный?
П.Б.: Три листа, не более.
Э.Ф.: Не слишком ли мало на крестины? Сколько мы истратили на Джаннино, когда крестили его ребенка?
П.Б.: Можно посмотреть.
Э.Ф.: Посмотри, пожалуйста. И пошли Даниелли столько же. Если он узнает, что ребенку Джаннино мы послали более дорогой подарок, он может обидеться.
Р.Ф.: Тупоголовый макаронник.
Э.Ф.: Кстати, кто у него? Мальчик или девочка?
П.Б.: Девочка.
Д.Л.: Если она пойдет в Терри, вот будет красавица.
Примечание гласило: Капо банды Джеральда Лачиззаре (Д.Л.), во время прослушивания отвечавшей за незаконные ростовщические операции, приносившие тысячи долларов в неделю одних процентов. (Еще бы, ведь ставка колебалась от 156 до 312 процентов в год.)
Даниелли — Феликс Даниелли, в тот период возглавлял подпольный тотализатор на скачках, приносивший доход более двадцати тысяч долларов в неделю. Его жена, Тереза, по слухам, была редкостной красавицей.
Р.Ф.: Я бы ей отдался.
Снова Руди Фавиола, правая рука босса. Конечно же, сейчас он вожделенно облизывал свои толстые губы и подмигивал, невзирая на строжайший негласный закон, запрещавший любые интрижки с женами и дочерьми членов семьи.
И так далее. От банального к грязному...
Р.Ф.: Так, значит, танцую я с ней, и вдруг она ка-ак испортит воздух!
Э.Ф.: (Смеясь.) Шлюха, с которой ты танцевал?
Р.Ф.: Ну да, и прямо на танцевальной площадке. Как гранату взорвала. А как воняло, Боже ты мой!
Л.Н.: Все вокруг, наверное, подумали, что это ты.
Л.Н. — Луис Николетта, Толстяк Никки. Сейчас, очевидно, поднялся до консильери а в то время возглавлял все операции, связанные с наркотиками.
Р.Ф.: Именно этого я и испугался, Ник! Вдруг решат, что это я отравил воздух на свадьбе Винни. Задница жирная!
Разговоры, разговоры. От грязного до «возвышенного»...
Б.Т.: Фильм-то реалистичный, понимаешь?
Бобби Триани, согласно примечанию, зять Энтони Фавиолы и капо, отвечавший за операции, связанные с украденным имуществом, в том числе за план «заказное письмо», в котором большая роль отводилась коррумпированным почтовым чиновникам.
Л.Н.: Я больше не хожу в кино. Стоит мне пойти в кино, как я обязательно попадаю в историю.
Э.Ф.: Каким образом? Хочешь еще, Ник?
Л.Н.: Нет, спасибо. Я всегда ругаюсь с теми, кто болтает. Не выношу, когда болтают у меня за спиной.
Р.Ф.: Однажды я чуть не пристрелил такого же придурка. Он рассказывал все, что произойдет в следующий момент.
Б.Т.: Тебе следовало действительно пристрелить его.
Р.Ф.: Нет, правда, весь фильм, от и до. «Вот сейчас он выпрыгнет из окна, сейчас она застукает его с блондинкой, а сейчас тигр вырвется из клетки...»
Л.Н.: Весь фильм...
Р.Ф.: Я обернулся и сунул ему под нос пушку. Заткнись, говорю, или я тебе нос отстрелю. Он принялся вопить: мол, сейчас пожалуюсь билетеру. Иди, говорю, жалуйся билетеру, я и ему нос отстрелю.
Б.Т.: Нет, надо было тебе застрелить педика.
Л.Н.: Так он заткнулся? Очень сомневаюсь.
Р.Ф.: Конечно нет. Они совсем не умеют себя вести. Очень хороший соус, Энтони.
Э.Ф.: Спасибо.
Р.Ф.: Правда-правда. Отличный соус.
Б.Т.: Все-таки надо было застрелить педика...
И снова о делах...
Э.Ф.: Нельзя связывать это с тем, что происходит в Гарлеме. В Гарлеме заправляет совсем другая семья, и у них свои отношения с испашками.
П.Б.: Я только предложил, может, стоит с ними поговорить...
Р.Ф.: Они там, в Гарлеме, такие идиоты. Начнем с переговоров, а кончим войной.
Э.Ф.: Поговорить о чем, Пети?
П.Б.: Об их участии в деле.
Р.Ф.: Ты, часом, не негритянский Гарлем имеешь в виду?
П.Б.: Конечно же, нет.
Р.Ф.: Потому что тут даже думать не о чем. Чертовым ниггерам бесполезно что-либо объяснять.
П.Б.: Я говорю о Восточном Гарлеме.
Э.Ф.: Восточный Гарлем, Руди.
Р.Ф.: Негры — исключены.
Э.Ф.: Я все еще не понял, в чем суть твоего предложения, Пети.
П.Б.: Колумбийцы везут кофе через Мексику...
Кофе в их разговорах означал кокаин. Все-таки они опасались прослушивания. В данном случае опасения абсолютно обоснованные, хотя, знай они, как обстоят дела на самом деле...
П.Б.: ...и почти все