В них, сияющих и полных надежды, казалось, светилась вся чистота Рождества. При виде Молли, замершей рядом со своим долгожданным трофеем, со своим драгоценным сокровищем, молившей взглядом об одобрении и поддержке, Сара вдруг почувствовала, что никогда больше не увидит своего ребенка таким невинным.
— Симпатичная, — сказала она и крепко прижала к себе дочь.

* * *

Дома их уже ждало сообщение. Красный огонек автоответчика мигал, как глаз неведомого чудовища.
— Майкл, — произнес женский голос. — Говорит Джеки Диас. Ты не смог бы перезвонить мне сразу же? Я — в конторе.
Оба разом посмотрели на часы.
Без тринадцати семь.
Через несколько секунд металлический голос автоответчика объявил число и время звонка:
— Понедельник, двадцать первое декабря, восемнадцать часов тридцать одна минута.
— Кто такая Джеки Диас? — спросила Сара.
— Отдел по борьбе с наркотиками, южный Манхэттен.
— Пусть подождет, пока мы пообедаем, — заявила Сара.
— А если что-то важное? — возразил Майкл. Он уже снимал трубку телефона.
— Майкл, ну пожалуйста, — протянула она. — Я только-только собиралась...
— Секундное дело, — ответил он, роясь в записной книжке.
Сара поморщилась и направилась к холодильнику. Майкл набрал номер. На другом конце города телефон звонил, звонил, звонил...
— Отдел по борьбе с наркотиками.
— Детектива Диас, пожалуйста.
— А кто говорит?
— Помощник прокурора Уэллес.
— Минуточку.
Майкл ждал. Где-то в глубине комнаты Сара с шумом совала пластиковые тарелки в микроволновую печь. Молли добралась до телевизора и включила МТВ.
— Привет, Майкл. Извини, что заставила тебя ждать. Ты можешь приехать прямо сейчас?
— А в чем дело?
— Видишь ли, я задержала мелкого торговца наркотиками, некоего типа по имени Доминик Ди Нобили. Взяла при продаже шести унций кокаина. После двух часов допроса он почти что раскололся.
— Насчет чего?
— Речь идет об организованной преступности.
— Через полчаса буду у себя в офисе.

* * *

Слабый снег перешел в настоящую метель.
Если бы не слова «организованная преступность», никто бы даже под страхом смерти не прибыл сюда в такой вечер; совещание отложили бы по крайней мере до окончания снегопада. Однако детектив второго класса Жаклин Диас и заместитель начальника подразделения Майкл Уэллес собрались-таки в комнате номер 667, чтобы выслушать Доминика Ди Нобили.
Джеки, миниатюрная пуэрториканка по происхождению, родилась и выросла в Бруклине, а образование получила в полицейской академии «Джон Джен». Майкл дал бы ей года двадцать три — двадцать четыре. Она до сих пор не успела сменить синие джинсы и куртку с капюшоном, в которых выходила на задание. Майклу уже доводилось работать с ней раньше, когда она служила агентом Отдела борьбы с уличной преступностью. Ей нравилось работать с Майклом, и сейчас она позвонила ему, поскольку, видимо, уцепилась за что-то серьезное в области его нынешних интересов.
Ди Нобили сдрейфил сразу же, стоило ей только предъявить ему полицейский жетон и надеть наручники на него и на своего информатора, которого усадили в другую машину и увезли в неизвестном направлении. Хороших «подсадных уток» найти не так-то просто, стоило ли «палить» его задаром? С другой стороны, Ди Нобили четко светило от пятнадцати лет до пожизненного заключения за преступление первой категории. Не успела Джеки еще зачитать задержанному его права, как он уже принялся молить о пощаде и кричать, что теперь его убьют, что его надо отпустить, поскольку раньше он ничем подобным не занимался...
— Выходит, ты у нас девственник?
— Нет, правда. Прошу, выслушайте меня, иначе меня убьют, точно убьют!
— И кто же тебя убьет?
— Они все!
— Что весьма сузило круг подозреваемых, — с улыбкой прокомментировала Джеки. — А потом выяснилось вот что...
Выяснилось, что Ди Нобили, официант по профессии, питал неудержимую страсть к лошадиным бегам. Хуже того, он играл, и неизменно проигрывал, и наконец задолжал одному манхэттенскому ростовщику около пятнадцати тысяч, а недавно не смог внести еженедельный взнос в размере 750 долларов. В результате такой небрежности он заработал хорошую взбучку, о чем напоминали синяки под глазами и распухшая губа. Более того, ростовщик пригрозил убить должника, если тот не вернет ему все пятнадцать штук плюс двухнедельные проценты к рождественским праздникам, которые не сулили