Куда мы едем? — спросила она.
В ее голосе еще чувствовалось волнение.
— Есть одно миленькое местечко в Коннектикуте, — ответил он.
— В Коннектикуте? Эндрю, у меня не так много времени. Ты же знаешь, что я не могу...
— Думаю, время у тебя найдется, — процедил он сквозь зубы.
Она не сняла очки, хотя солнце больше не било ей в глаза. Она тихо сидела рядом с ним, положив сумочку на колени, а руки сложив поверх сумочки. Эндрю мрачно смотрел на дорогу.
Он гадал, нет ли на ней записывающей аппаратуры.
Он знал, что его машина чиста. Он отвез ее в гараж, где стоял «линкольн», и попросил Билли поднять на подъемник и проверить сверху донизу. Поиски результатов не дали. То, о чем они с Сарой Уэллес будут говорить сегодня в его машине, не станет известно ее мужу, работающему в Отделе по борьбе с организованной преступностью. Если только на ней самой нет «жучков».
— Я знаю, кто твой муж, — сказал он.
Она ничего не ответила.
— Его зовут Майкл Уэллес, и он заместитель начальника Отдела по борьбе с организованной преступностью.
Она по-прежнему не сказала ни слова. Ее сердце гулко билось в груди. Он знает о Майкле, значит, врать бесполезно. Но если она расскажет правду...
— Твой муж зарабатывает восемьдесят пять тысяч в год за то, что сажает в тюрьму таких, как я.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Думаю, ты все отлично понимаешь.
Он не смотрел в ее сторону. Его руки лежали на руле, глаза не отрывались от дороги. Они проезжали мимо той части Бронкса, где раньше селились итальянцы, а теперь их место заняли латиноамериканцы. Маленькие, теснящиеся друг к другу двухквартирные домики, выстроившиеся вдоль дороги, напомнили ему детство. Время от времени отец брал его, совсем еще маленького, с собой и ехал навещать кого-нибудь из рядовых бойцов организации. «Люди такое не забывают», — объяснял отец Эндрю. В точно таких же домиках старшие курили свои вонючие сигары, гладили его по голове и приговаривали: «Как ты вырос, Лино».
— Это твой муж установил «жучки» в моей квартире?
Он все еще не смотрел на нее, полностью сосредоточившись на дороге.
— Я же говорила тебе: я понятия не имею, чем ты...
— Сара, постарайся понять серьезность своего положения. Если ты знаешь, кто я, то ты должна знать и то, что я могу с тобой сделать. Лучше скажи мне правду.
— Ну хорошо, — вздохнула она.
— Так это он?
— Да.
— Очень мило. Он использовал свою собственную жену, чтобы...
— Нет, — остановила его Сара. — Все не так.
— В самом деле? А как?
— Я не знала о прослушивании. Благодаря прослушиванию он узнал о нас с тобой.
— Но теперь он знает.
— Да.
— И ты по-прежнему бегаешь ко мне на свидания. Значит, Сонни что-то пропустил, там еще что-то осталось. Иначе зачем бы твой муж...
— Да, там кое-что осталось.
— Когда ты узнала про меня?
— В День Матери.
— Ты знаешь обо мне с середины мая и все еще встречаешься со мной. И ты еще говоришь, что все не так. Ты...
— Я встречаюсь с тобой потому, что...
— Потому что ты работаешь на него, ты тащишь меня в западню...
— Я встречаюсь с тобой потому, что я люблю тебя.
— Ложь. Ты выуживаешь из меня...
— Нет...
— Да, ты осведомительница, ты хочешь отправить меня за решетку!
— У меня не оставалось выбора, — ответила она.
Она думала, что он решил убить ее. В кино она видела, как осведомителей отвозили за город, вроде как на прогулку. В его глазах — она просто осведомитель.
— Нет, у тебя был выбор, — сказал он. — Ты могла сказать мне. Ты могла...
— Я говорю тебе сейчас.
— Только потому, что я уже знаю!
— Я и так собиралась тебе сказать.
Она не знала, правду она говорит или нет.
Он задавался тем же вопросом.
— Ты понимаешь, что я могу приказать убить тебя в любую минуту? — спросил он.
Значит, сам он убивать ее не собирается. Но это вовсе не исключает возможности, что он везет ее в миленькое местечко в Коннектикуте, где парочка веселых мордоворотов давно уже ждет с веревками и бензиновыми пилами в руках.
— Не думаю, что ты это сделаешь, — сказала она.
— В любую минуту! — повторил он и, сняв правую руку с руля, щелкнул пальцами. Он до сих пор ни разу не взглянул на нее, только на дорогу. — Осведомительница! Стукачка! Ты знаешь, как мы поступаем со стукачами?
Потом он надолго замолчал, прикидывая, где можно свернуть с Брукнер-шоссе на какую-нибудь боковую улочку. Минуты через три