Молли и Вайнона сидели в комнате Вайноны, расположенной рядом с комнатой ее брата, которую тот занимал по старой памяти всякий раз, когда приезжал с женой погостить к родителям. Девочкам нравилась его комната, с огромным постером Тины Тернер на потолке над кроватью, вымпелами всех бейсбольных и футбольных команд высшей лиги на стенах, кувшином, полным мелочи, и моделью «Китти Хок» на туалетном столике. Вайнона нашла его заначку марихуаны на верхней полке шкафа, в металлическом ящике с рыболовными принадлежностями.
И вот теперь она сворачивала себе косячок.
Крошки марихуаны так и норовили разлететься по всей кровати.
— Ой, зря мы это делаем, — сказала Молли.
— А по-моему, вовсе нет, — твердо ответила Вайнона. — Не трусь, Мол.
— Откуда ты знаешь, что она не испортилась? Как долго она лежала в шкафу?
— Она не портится, — успокоила ее Вайнона. — Наоборот, с годами становится даже лучше.
— Откуда ты знаешь?
— Это общеизвестно. Кроме того, она вовсе не старая. Макс курит ее всякий раз, как приезжает домой.
— А разве во всем доме не пахнет? — испугалась Молли.
— Он открывает окно. Ну, вот. — Вайнона гордо продемонстрировала подруге нескладную, тем не менее вполне пригодную к употреблению козью ножку.
— А если придет эта, как ее?
— Толстая Генриетта? Не придет. Она никогда сюда не приходит. Она считает, что моя мать платит ей за то, что она смотрит у нас телевизор.
Вайнона принялась сворачивать второй косяк. Молли внимательно следила за ней.
— Как ты думаешь, как мне следует поступить? — спросила она.
— Закури и заткнись.
— Я имею в виду Францию.
— Они сказали, что поездка точно не состоится?
— Да. Он говорит, что у него слишком много работы, а мама садится за диссертацию сразу после окончания учебного года.
— То есть когда?
— Десятого. Как и у нас. Я им говорю: мы же планировали, что обе наши семьи окажутся в Париже в одно и то же время, потому что вы едете на Ривьеру в июле, как раз тогда, когда мы собирались в Сен-Жан, и мы с тобой так радовались, что вместе окажемся в Париже...
— Да, — подтвердила Вайнона, сосредоточенно склонившись над непослушным косячком.
— ...и вдруг они сообщают, что мы никуда не едем. Я сказала отцу, что он сам должен понимать, как это жестоко и несправедливо.
— И что он ответил?
— Что нынешним летом мы никуда не едем, и все тут. И пригрозил, что если я не перестану ныть, то они пошлют меня в лагерь.
— В лагерь! — воскликнула Вайнона. — Ну, знаете...
— Вот так. И что, по-твоему, мне теперь делать?
— Пережди. Может, у них сейчас просто трудный период.
— Знаешь, между ними действительно что-то происходит, — подтвердила Молли и закатила глаза.
— Ну вот, — удовлетворенно хмыкнула Вайнона. — Практика — великая вещь. Держи, Мол.
Двадцать минут спустя обе девочки заторчали вовсю. Они докурили косячки до кончиков пальцев, а потом открыли банку и выкинули остаток травки в окно, порвали бумагу на мелкие кусочки, скатали в шарики и отправили следом за марихуаной. Снизу в открытое окно врывался шум улицы. Подружки лежали рядком на кровати Вайноны в одних трусиках, громко переговаривались и каждые десять секунд принимались хихикать.
Молли поинтересовалась, действительно ли Вайнона попробовала травку в первый раз. Почему-то вопрос показался ей очень смешным, и она расхохоталась до слез. Вайнона уверила ее, что все новое она обязательно будет пробовать в первый раз исключительно в обществе своей лучшей подруги. Эта свежая шутка вызвала у девчонок новый приступ необузданного веселья.
— За исключением тех случаев, когда я играю на своей пуговке, — оговорилась Вайнона.
Поскольку само слово «пуговка» несло в себе неисчерпаемый заряд смеха, подружки снова расхохотались. Вайнона призналась, что это она сделала в первый раз без Молли, то есть поиграла на пуговке. Молли захотелось узнать, что такое «пуговка» и как на ней играют. Вайнона ответила, что сперва надо ее найти. Сама она обнаружила ее совершенно случайно в феврале, в Вермонте, когда стирала в стиральной машине свои лыжные шмотки. Машина вибрировала, и в какой-то момент она почувствовала, что что-то вибрирует в ответ под ее джинсами. Тогда она прижалась к машине еще крепче, и ей стало еще приятнее. Молли нашла безумно смешным, что у людей под джинсами может что-то вибрировать.
Далее Вайнона поведала ей, что в тот же вечер в ванной,