глаз от трупа Марко.
— Этот первый выстрел подал мне сигнал. — Барнет разглядывал дырку, проделанную его пулей в ветровом стекле «линкольна». В одной руке он держал снабженную инфракрасным прицелом винтовку, в другой — служебный револьвер. Ему было немногим больше сорока, и выглядел он очень элегантно. Лицо детектива говорило о том, что он много повидал в своей жизни, прошел сквозь огонь, воду и медные трубы, приобрел достаточный опыт, но сохранил веру в человека.
Барнет подошел к Маргарите, обнимавшей свою дочь, и взглянул на труп Марко.
— Гм. Двое убитых, а выстрел всего лишь один. — Он фыркнул. — Скажу без ложной скромности, я хороший стрелок, но не настолько же. — Его пронзительный взгляд остановился на женщине. — Разумеется, вы по этому поводу ничего не можете мне добавить, миссис де Камилло?
Маргарита лихорадочно думала, что ему ответить, как вдруг Барнет откинулся на кузов автомобиля. Винтовка выпала из его рук, а на лице появилось удивленное и слегка грустное выражение. Он посмотрел на Маргариту, потом его глаза закатились. И только тут она увидела кровавое пятно, быстро расплывающееся по элегантному костюму. Подавив готовый вырваться крик, Маргарита еще сильнее обняла Фрэнси.
Она инстинктивно попыталась подхватить беднягу Барнета, но Фрэнси глухо застонала, ее начало трясти. Маргарита поцеловала ее в голову. Она не могла выпустить из объятий дочь, но чувствовала, что должна что-то предпринять, потянулась было за пистолетом Барнета, но внезапно прозвучавший голос остановил ее на полпути.
— Бери, бери пистолет! Стрелять в вооруженную женщину гораздо легче, чем в безоружную. И намного интереснее.
Маргарита повернулась и в свете фар увидела фигуру приближавшегося к ней человека. У него была странная, прихрамывающая походка, как будто одна его нога плохо действовала или была короче другой. Он двигался как бесцветный песчаный краб, однако ничуть не казался бесцветным.
Хотя человек был невысок, в его фигуре было что-то внушительное. Лицо широкое, квадратное, похожее на глыбу льда, глаза как у мертвой рыбы. Он носил короткую, давно вышедшую из моды козлиную бородку, делавшую его похожим на Вакха, римского божества вина, женщин и песен, бывшего, по преданию, наполовину животным. Его угольно-черные, вьющиеся волосы завитками спускались на лоб и затылок, рот был большим и чувственным, а длинный, прямой нос истинно римским. Хотя из-за некоторой массивности фигуры этого человека никто не отважился бы назвать красивым, что-то в нем поражало воображение. Мужчина был одет в дорогой, цвета виски замшевый пиджак, полосатую рубашку без воротника, черные джинсы из крокодиловой кожи, башмаки с высокими каблуками, под цвет пиджака.
— По-моему, я тебя знаю, верно? — спросила Маргарита.
— И да и нет. Я призрак Черного Пола Маттачино, его сын, Пол Чьярамонте.
— Это имя мне знакомо. Ты принадлежишь к семье Абриола, охранявшей моего мужа. Абриола десятилетиями верно служили Гольдони.
Он криво усмехнулся и грациозным движением ноги отфутболил оружие Барнета в темноту. В руке у него был пистолет с длинным дулом.
— Бэд Клэмс предупреждал, что верить тебе нельзя, и оказался прав, — сказал Пол Чьярамонте. — Он всегда оказывается прав. — Пол негодующе щелкнул языком, как старуха, увидевшая по телевизору сексуальную сцену. — Что ж, можно попрощаться с Марко и Винни. — Он пожал плечами. — Не такая уж большая потеря. — Пол снова криво улыбнулся. На его чувственных губах усмешка казалась злобной, и Маргарита еще крепче прижала к себе Фрэнси, как бы пытаясь защитить ее. — В старину таких, как Марко и Винни, назвали бы пушечным мясом, они гибли на полях сражении. — Пол опять пожал плечами. — Когда-нибудь это должно случиться с каждым. Не тратить же специалистов, их в наши времена найти не так просто. — И он хихикнул, обнажив острые, волчьи зубы.
Его взгляд упал на тело лейтенанта Джека Барнета.
— А это кто такой? — Пол пнул детектива в бок своим подкованным ботинком, и, несмотря на то, что Барнет был мертв, Маргарита содрогнулась. Присев рядом с телом, он ухмыльнулся: — Телохранитель или дружок? А может быть, и то и другое?
Пол аккуратно, одним пальцем, отогнул залитый кровью пиджак, залез в карман и вытащил маленький пластмассовый бумажник.
— Не густо, я вижу. — И вдруг как ужаленный вскрикнул и выронил его.
Черные, выпуклые, как