чем вы. Я знаю все, на что был способен мой брат.
Николас посмотрел туда, где лежал Мик, похожий на растратившую свою невероятную энергию и сгоревшую звезду.
— Он умер так же, как и жил, не правда ли? Его смерть была зрелищна, театральна, своего рода произведение искусства — именно такая, какая предписана книгой самураев Хагакуре.
Какое-то время они оба молчали. Интересно, что сейчас чувствовала эта женщина? Джеки не пролила ни слезинки по своему брату. Может, она была совершенно равнодушна к нему?
Женщина повернулась к Николасу. Свежий утренний ветер трепал ее волосы. И он ясно увидел на лице ее печать величайшей скорби, понял, что никогда уже она не будет такой, какой была прежде.
— Самое забавное во всем этом, скажу я вам, мистер Линнер, то, что Майкл был абсолютно уверен в моей чистоте и неиспорченности. Он называл меня святой. Это было его мечтой, фантазией. Конечно, я не такая. — Джеки скрестила руки на груди, как бы баюкая себя. — Я прошу вас выслушать мою исповедь.
— Но я не священник и не думаю, что...
— Пожалуйста!
— Ну хорошо, — он не мог отказать этим прекрасным глазам, — пусть будет, как вы хотите.
— Нет, не я хочу, мистер Линнер. Так угодно Богу.
Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Майкл совершал ужасные преступления, но и я тоже.
— Простите, мать-настоятельница, но ваш брат был убийцей.
— И я тоже.
— Но...
— Вы помните человека по имени Нгуен Ван Трак, который должен был передать Хоннико, а затем и моему брату украденную информацию о Киберсети?
Николас удивленно заморгал глазами:
— Откуда вам известно об украденной информации и Нгуене...
И тут до него дошло, что это, должно быть, Хоннико ей все рассказала.
— Вы выследили того человека и схватили его, — продолжала Джеки. — Стерли диск, а затем загипнотизировали его, чтобы он не помнил о том, что был пойман вами. Но что-то случилось не так, как вы хотели, и после того, как он доставил диск Хоннико, Ван Трак вспомнил все, что произошло с ним.
Николас был не в силах отвести от нее взгляда.
— Так это Хоннико все вам рассказала?
— Да.
— И что?
— И я сделала то, что должна была сделать. Я не могла допустить, чтобы Майкл узнал об этой вашей уловке раньше времени. Запланированное уже начало исполняться.
— Запланированное?
— В свое время вы узнаете и об этом.
— Так это вы убили Нгуена?
— Я же сказала, я сделала то, что должна была сделать. — В ее глазах появилось что-то новое, незнакомое. — Его нужно было заставить замолчать.
Не до конца успев понять, что происходит, Николас инстинктивным движением кинулся к Джеки и подхватил ее — еще секунда и она бросилась бы вниз. Женщина повисла в его руках, как бумажная куколка. Крепко схватив ее за руки, Николас сказал с укоризной:
— Мать-настоятельница, это не выход из положения.
Она взглянула на него затуманенным взором.
— Я пришла сюда, чтобы спасти Майкла, исцелить его. Но у меня ничего не получилось. Я оказалась недостойной моего Ордена и моей клятвы Богу.
Джеки была сейчас словно раненая птица, хрупкая и беспомощная.
— Что бы вы ни сделали, я не могу поверить, что Бог хочет за это отнять у вас жизнь и погубить вашу бессмертную душу.
Ее лицо закрывали волосы, и он не видел ее чудесных глаз. Внизу ярко светились мигалки на крышах полицейских машин, уже подъехавших к подножию башни.
— Я не во всем исповедалась. Осталось самое худшее.
— Так исповедуйтесь до конца и живите дальше.
— Умоляю, отпустите мои руки, — тихо сказала она. — Не может быть, чтобы Господу было угодно, чтобы я жила с таким грузом на сердце.
— Ну, это решать ему, не вам, — ответил Николас и отвел Джеки подальше от перил.


Праздник урожая

Куда торопиться? Везде, куда бы ты ни пошел сегодня ночью, над тобой будет сиять одна и та же луна!
Идзуми Сикибу

Токио — Нью-Йорк

Тецуо Акинага пришел на похороны кайсё. Он дерзнул войти в храм буддистов, пока свита из двадцати кобунов и оябунов толпилась снаружи под полуденным солнцем. Это было больше, чем просто дань уважения, это была демонстрация силы. Теперь, когда нескончаемая война между Микио Оками и его оябунами завершилась, остался один Акинага, и он хотел, чтобы все знали — он стягивает на свою сторону все силы якудзы. В перерыве между богослужением и погребением покойного он подошел к Николасу Линнеру, и они начали обычный приветственный ритуал якудзы,