нажала, и стена повернулась вокруг собственной оси. Николас шагнул вслед за женщиной в открывшийся проем и очутился в чудесном месте.
Дорожки, покрытые гравием и все еще влажные от долгих дождей, вились среди карликовых кленов и елей. В маленьком водоеме журчала вода, в которой кругами плавал пятнистый карп. Судя по всему сарай, примыкавший к дому, был просто скорлупой, внутри которой покоилась эта жемчужина — крошечный живой сад.
— Нравится? — спросила Кисоко с неожиданной застенчивостью.
— Очень!
Казалось, его слова доставили ей большое удовольствие.
— Здесь, в Токио, совсем нет таких мест, где можно было бы просто подышать воздухом. — Она вздохнула. — Этот садик — единственное, о чем я буду сожалеть, уехав отсюда.
Женщина присела на каменную скамью без спинки, и что-то в ее позе и ее стоицизме, отчетливо отражавшемся на лице, напомнило ему фотографии Жаклин Кеннеди, сделанные во время похорон ее мужа. Казалось, прожитые годы сошли с Кисоко, как старая кожа, обнажив молодую женщину, которую хорошо знал полковник и которой она оставалась в душе и по сию пору.
— Орден стремится служить Богу всеми способами. — Она посмотрела на свои руки, сложенные на коленях. — Он был создан для того, чтобы исполнять волю Господа.
Кисоко смотрела на своего собеседника, но Николас понял, что взгляд ее был устремлен в прошлое.
— Часто это бывает не так-то просто сделать. Пути Господни неисповедимы; лишь иногда немногие избранные члены Ордена удостаивались его божественных знаков и предзнаменований. Однако видения можно по-разному истолковать. А иногда... — она внезапно замолчала и провела рукой по лицу, — иногда бывают ложные видения.
Она посмотрела в глаза Николаса, и он абсолютно ничего не смог в них прочесть.
— Такое видение было у Мэри Маргарет, которая в 1947 году была матерью-настоятельницей Ордена. Она отправила Бернис в Токио с очень трудным и опасным заданием. Ей было видение, что один из армейских офицеров оккупационных войск в скором времени вернется в США, займется политикой, развернет кампанию в поддержку своей собственной кандидатуры на пост президента и руководить им будет ненависть, страх и паранойя. Видение было апокалиптическим — армейский офицер предстал в образе антихриста, который толкал Японию на войну с Советским Союзом.
Николас вспомнил о том, что рассказывала ему Хоннико.
— Так вы нашли, опознали и наметили Маккейба?
Кисоко кивнула:
— Он подходил по всем параметрам, мы сконцентрировали на нем все свое внимание и не заметили настоящую опасность.
— Сенатора Джо Маккарти?
Она снова кивнула:
— Мы пришли в ужас, когда обнаружили свою ошибку. Вы должны принять во внимание, Линнер-сан, что в те дни угроза нападения Советского Союза была слишком реальной. Именно это послужило причиной того, что Маккарти получил серьезную поддержку в правительственных кругах и в народе; к тому времени, как мы поняли свою ошибку, он уже успел наделать дел.
В саду становилось душно и влажно. Кисоко сняла с себя перчатки и принялась разглаживать их ритмичными движениями длинных пальцев. Где-то совсем рядом прогудел шмель.
— Однако настоящая опасность состояла в том, что многое из того, что вызывало несколько преувеличенные страхи Маккарти, действительно имело под собой почву, пусть и не в таких масштабах. И мы решили помочь вашему отцу в его стремлении снова сделать Японию сильной державой, крепкой преградой на пути распространения идеологии коммунизма в странах Тихоокеанского региона. К тому времени Советский Союз уже держал под контролем Курильские острова, и одному Богу было известно, что русские попытаются захватить еще.
Кисоко подобрала упавший на лицо локон и завела его за ухо.
— Режим Гитлера и Муссолини прекратил свое существование, но новые формы фашизма возродились и распространились по свету правительством США. Это было тогда даже модно. — Она взмахнула рукой. — И теперь, когда колесо истории совершило еще один оборот, фашизм снова в моде, на этот раз под маской религиозной добродетели и этнической нетерпимости.
Она встала и отряхнула юбку. Солнце уже заходило, и в воздухе ощущалось скорое приближение ночи.
— Мы позволили Мику Леонфорте выложить все его карты, не зная еще, какие именно он имел и в какие собирался играть. Это была Божья воля, и последствия были ужасными, но так бывает всегда, когда в действие