тонкую игру деда на слабостях каждого из главарей группировок. Наконец дело было сделано, и все ушли.
— Открой-ка окно, — сказал старик, — здесь душно!
Мик послушно распахнул створки, и дедушка с наслаждением втянул в себя струю свежего воздуха.
— Что-то не очень все это весело, — пробормотал он себе под нос.
— О чем ты, дедушка? — спросил мальчик, наливая немного анисовой водки в хрустальную рюмку.
Чезаре медленным движением взял в руки рюмку, разглядывая игру света на ее гранях, и с наслаждением потянул носом.
— Вот запах, который вызывает во мне желание жить!
Он осушил рюмку и снова вздохнул.
— Запомни мои слова, Мики, есть запах, который будоражит сильнее всего на свете, сильнее даже, чем запах женщины, — я говорю о запахе страха! Это самый главный из всех запахов.
Он взглянул на банкноты, лежавшие на столе:
— Так что ты хочешь делать с этими деньгами?
Мик был рад, что дед не спросил его, откуда он добыл восемьдесят долларов.
— Я хочу вложить их в дело, — поспешно сказал он.
— Разве у тебя нет счета в банке?
— Пусть дураки кладут деньги в банк! — сказал Мик. — А я хочу вложить их в твое дело!
Мик предложил деду еще немного анисовой, но тот отказался, встал, потянулся всем телом и надел шляпу.
— Пойдем, я тебе кое-что покажу. Возьми свои деньги с собой.
Старик любил водить машину. У него был изумрудно-зеленый «кадиллак» в очень неплохом состоянии, имелся, конечно, и шофер, но он все же предпочитал сам садиться за руль. Дед всегда говорил, что доступность автомобиля и отличные дороги — одни из самых привлекательных черт Америки. С возрастом ему все больше нравилось водить «кадиллак», и только Мик догадывался, что самостоятельное вождение автомобиля было очень важным для деда, потому что давало ощущение жизни.
В тот вечер Чезаре повез внука к бухте Овечья Голова. Там было довольно пустынно — в двух загородных клубах-ресторанах и гостинице «Золотые ворота» находились только завсегдатаи-эмигранты из Италии. Вероятно, близость океана напоминала им родную страну.
Дед припарковал машину вдалеке от основной дороги. Солнце собиралось садиться, в голубом небе пронзительно кричали чайки. Старик остановился у кромки воды, которая постепенно обретала цвет неба и сливалась с ним у горизонта.
— Как красиво здесь!
Мик согласно кивнул головой.
Дедушка повернулся к нему:
— Знаешь, сколько людей, которых я когда-то знавал, лежит на дне этой бухты, привязанных к бетонным блокам? Двадцать. И все это сделал я.
Он рассмеялся трескучим смехом:
— Ты помнишь толстяка Джино Скальфу? Каждый вечер он приезжает сюда и подолгу смотрит в воду. Как ты думаешь, зачем он это делает? Он говорит, что это помогает ему быть всегда начеку, поскольку напоминает о том, что случается со слишком алчными, хитрыми и самолюбивыми парнями. И он прав! Таков наш мир.
Вздохнув, он взял банкноты из рук Мика:
— Ты хорошо понимаешь, о чем просишь меня?
— Да, — ответил Мик.
— Что же, ладно? — Старик медленно сложил банкноты и убрал их в свой карман. — Посеем твои денежки, как семена, пусть они дадут всходы и вырастут. — Он прикоснулся к своей шляпе. — Здесь, в этой бухте, лежат не только врага, но и друзья. Я даже немного скучаю по некоторым из них.
Он повернулся к Мику и неожиданно сказал полушепотом по-итальянски:
— Мики, я расскажу тебе, в чем секрет жизни — не моей, твоей. Займись своим образованием. Хорошее образование — вот ключ к пониманию себя и своего призвания. Без него ты останешься просто мелким хулиганом, известным только в своей округе. Образование — это знание истории, которая может научить нас всему, потому что люди уже совершили все самые серьезные ошибки, и теперь они лишь повторяют их, так и не научившись ничему у прошлого. Ты же не должен повторять чужие ошибки — именно в этом и заключается успех в жизни.
Дедушка Чезаре развел свои огромные руки в стороны:
— Это Америка, и было бы ошибкой с твоей стороны думать о ней, как о Сицилии. Это не Сицилия и даже не «яма», как бы нам того ни хотелось.
Он повернул ладони рук вверх и снова перешел на английский:
— Я хочу сказать, что мы пришли в эту страну не для того, чтобы продолжать заниматься тем же, чем занимались у себя дома, на родине; Мы пришли сюда в поисках новых возможностей, в поисках перемен!
Он подмигнул внуку:
— Немногие понимают это, и именно они кончают жизнь,